Дети Джедаев
Шрифт:
— Знаю, — вздохнул Люк.
— Как ты собираешься затащить на шаттлы китанаков?..
— Думаю, это я тоже вычислил, — сказал он. У него не выходила из головы мысль, что он не мог приволочь с собой вверх по шахте свой посох — равно как не смог бы двигаться достаточно быстро среди узлов в ядре компьютера, — вероятно, он не сумеет добраться по длинному коридору до мусорной капсулы прежде, чем взорвутся двигатели.
Но это, понял он, уже технические детали.
— Каллиста…
Он не знал, что собирался сказать. Попытался бы уговорить её ещё раз, попросил бы Крей сделать что-то
Но скамья, на которой он сидел, совершила внезапный, резкий крен, чуть не сбросив его на пол, и в горле у него возникла холодная тошнота гравитационного потока, голова закружилась…
Ещё один крен, и он подхватил одну из ламп-мисок, тогда как Крей поймала другую на полпути к полу. Они почувствовали, как где-то глубоко в недрах корабля нарастает вибрация, ощутили медленное движение перемещающейся энергии…
— Вот оно, — спокойно произнесла Каллиста. — Гиперпространство.
Глава 21
Ещё до того, как они с Чуви поднялись по лестнице маяка, у Хэна возникло неприятное ощущение.
— Я страшно сожалею, генерал Соло. — Начальник архива Муни-Центра Бит, а также архивов сбыта, счёт фактуры и пособий рабочим трёх крупных корпораций, которые фактически владели центральным компьютером. Плавала, чуть накренил свою выпуклую серовато-коричневую голову в тусклом дрожании голограммного поля и уставился огромными чёрными, маслянисто-гладкими глазами в точку перед ним, где должен был находиться голофонный образ Хэна. — Её превосходительства в здании, похоже, нет.
Хэн выглянул в длинные окна. За ними стоял чёрный туман, пронзаемый только неясными пятнами садовых фонарей. Стоящий рядом с окном Чубакка повернул голову, издав нечто среднее между рычанием и стоном.
— Вы не могли бы мне сказать, когда она ушла? — Возможно даже, подумал Хэн, что она могла остановиться в «Бурлящей Грязи», где подавали весьма приличные пироги с мясом на ужин, хотя, вообще-то, она любила компанию…
— Прошу прощения, — вежливо сказал Бит. — Похоже, её превосходительства весь день не было в здании.
— Что?
— В банках файлов нет никакой записи о её карточке доступа, ни…
— Пришлите-ка мне Джевакса! Бит склонил голову:
— Постараюсь, сэр. Вы сохраните своё текущее местонахождение?
— Да, только найдите Джевакса и пришлите ко мне… Э, спасибо, — запоздало добавил Хэн, вспомнив неоднократные увещевания Леи. — Ценю ваши усилия. Я так и знал, Чуви, — добавил он, когда изображение худосочного Бита растаяло. — Я знал, что ей не следовало выходить с Арту!
Вуки издал вопросительный звук и подбросил в лапе ограничительный запор, найденный на столе.
— Конечно, она сняла его, — заявил Хэн. — Она бы и не подумала, что эта маленькая жестянка с болтами чем-то повредит ей, если бы он… Ну, он попытался-таки убить её, чёрт подери! — Он порывисто поднялся на ноги и, двигаясь словно эндорский ветираптор в клетке, подошёл к столу, где рядом с открытой сумкой с инструментами Чуви лежал запор.
Вуки снова что-то проворчал.
— Сам знаю,
— Достала тебе твои координаты. — Она подняла руку, показывая ему жёлтую пластеновую «вафлю».
— Почему ты не рассказывала нам о том, что охотилась за Нуббликом Слайтом? — грубо спросил Хэн.
— Потому что друзьям я не вру, — резко ответила Мара. — И если это всё, что ты способен сказать — Извини. — Хэн отвёл взгляд, сердясь на себя. — Но я слышал…
— Что стряслось, Соло? — Она ещё раз посмотрела на его лицо, и весь сарказм сошёл с неё, словно вчерашняя косметика.
— Лея исчезла. Отправилась сегодня днём в Муни-Центр, и я только что выяснил, что она туда так и не добралась. Она с Арту-Дету… Он прошлым вечером потерял голову и попытался убить нас, и мы поставили ему ограничительный запор, но похоже, что Лея этот запор вынула"
Мара отпустила крайне не подобающее даме замечание, и за плечом у неё появился Ландо Калриссит, нафабренный, причёсанный и одетый в лучший свой пурпурный атлас для вечернего приёма.
— Что такое?
Хэн рассказал ему, добавив:
— Мы ждём сейчас Джевакса. Она говорила о посещении городского ремонтного центра, так что, возможно, она взяла с собой Арту, чтобы проверить его, но уже стемнело, и к тому же в последнее время произошло слишком много странных вещей.
— А почему ты спросил о Нубблике? — спросила Мара. — Кто тебе сказал, будто я охотилась за ним? Я провела на том ледяном шарике всего около двенадцати часов и не думаю, что смогла бы опознать Нубблика, если бы тот обчистил мои карманы.
— Он говорил своему прихвостню, что за ним охотится Рука Императора, — ответил Соло, — что Рука Императора на планете и он должен смыться оттуда, пока она его не нашла. Нубблик исчез примерно лет семь назад — после того как ты, по твоим словам, побывала тут и улетела. Я решил, что ты вернулась Он умолк: просто от того, что выражение её лица резко изменилось.
Мгновение она молчала, но даже через посредство субпространственной голопередачи ярость её была осязаемой, как ударная волна термоядерного взрыва.
Когда она заговорила, голос её был обманчиво нормальным, очень спокойным.
— Этот гад ползучий, — произнесла она. Её глаза, наполненные внезапной, злобной, убийственной ненавистью, уставились невидящим взором в пространство. — Этот червячий сын.
— Что? — Ландо быстро попятился, почти за пределы голопередачи. — Что за…
— Он говорил мне, что я единственная, — произнесла Мара все тем же спокойным, почти будничным тоном. — Единственная Рука Императора. Его избранное оружие, говорил он, когда ему требовался скорее скальпель, чем меч… Его доверенная служанка. — Её крепко сжатые красные губы показывали сдерживаемую ярость человека, для которого положение составляло не просто предмет гордости, но и смысл всей её жизни.