Дети этого достойны! Как помочь ребенку обрести внутреннюю дисциплину
Шрифт:
6. Дети способны адекватно оценить сделанное ими. «Ты испек чудесный пирог». – «Ну ты же видишь, что он пригорел…» – «Ты отлично написала диктант». – «Неправда. У меня шесть ошибок».
7. Положительные оценки побуждают детей гнать ся за быстрым результатом, не стремиться к развитию. «Этот рисунок – лучшее, что ты когда-либо делал». Вероятность того, что после такого вердикта малыш раз за разом будет рисовать этого же динозавра, очень высока. Зачем разочаровывать родителей тем, что, возможно, он что-то другое нарисует немного похуже? «Ты читаешь быстрее всех у нас в семье! Прочитала книгу за три дня!» Не думаю, что после этого ваши дочь или сын возьмутся за «Братьев Карамазовых» – произведение слишком большое и сложное, чтобы одолеть его с такой же скоростью.
8. Похвалы могут убить у детей интерес к совместной учебе и досугу. («Я не хочу строить замок вместе с ней. Она все
9. Похвалы, чреватые конкуренцией, дают детям повод думать, что уважение к ним в семье зависит от того, превосходят ли они своих сверстников. «Джил победила! Она первой собралась и села в машину». Такая родительская ремарка вряд ли поспособствует формированию хороших отношений между Джил и ее менее расторопными сестрами. То, что она «выиграла» сейчас, дает ей повод стремиться делать это и потом – нужно же поддерживать свое реноме. Вообще-то родители просто использовали Джил, чтобы заставить других девочек побыстрее собраться и сесть в машину… Мать с отцом вряд ли этого хотели, но дали повод к развитию в семье конкуренции, если не вражды. Впредь Джил будет нестись к автомобилю первой, отталкивая сестер. Они же, в свою очередь, не получая похвал и переживая из-за этого, найдут возможность остановить Джил на ее пути к победе в следующий раз. В итоге сестры всегда будут постоянно сравнивать себя одна с другой – кто выше, красивее, умнее, сильнее… Словом, кто лучше.
Если такой соревновательный подход поощряется, он может проникнуть и в те сферы, где его вовсе не хотят видеть. Например, учитель информатики дает ученикам задание создать программу с шестью инструкциями, причем креативность и широкое применение уже имеющихся навыков приветствуются.
Предположим, что два мальчика делают задание совершенно по-разному.
Второй зависим от похвал и всех считает конкурентами. Он выстраивает вокруг монитора барьеры – никто не должен увидеть, что он делает, иначе его идеи украдут. Этот ученик тратит много сил на то, чтобы «защитить» свой проект. При этом он слышит, как другие ребята обсуждают то, что делают, и переживает, что если не дополнит собственную программу голосовыми сообщениями, то уже сделавший сие одноклассник его обойдет. У него это все-таки не получается… После уроков он возвращается в аудиторию и внедряет в компьютер более удачливого ученика вирус.
Другой мальчик – решительный, умеющий работать в команде и вдумчивый – тратит время на выполнение задания, но вдобавок пишет несколько дополнительных опций – для удовольствия. То, что компьютер товарища говорит, его интригует, и он спрашивает, как тот этого добился, а узнав, предлагает научившему его товарищу некоторые доработки его кода.
И помешанный на конкуренции, и никого не опасающийся выполнили задание, но мотивы и способы работы у них отличались как небо от земли. Первый тратил время, чтобы сохранить свои наработки в секрете и превзойти других. Опасаясь того, что не станет лучшим, мальчик заразил компьютер одноклассника. Первым во всем должен быть он! Другой же ученик работает не только для того, чтобы выполнить поставленную учителем задачу – ему просто интересно, и в результате у его проекта оказываются характеристики лучшие, чем того требовало задание, и к тому же их больше. Он делится наработками с товарищами и перенимает их опыт. Его радуют и собственный успех, и достижения одноклассников. Он понимает, как это здорово – учиться вместе с друзьями, а не отгораживаться от них.
Иногда дух конкуренции провоцируется родителями из-за неоднозначности их слов: говорят они одно, а на лице у них написано совсем другое. Если мама хвалит сына за то, с каким аппетитом тот ест, глядя при этом на его вяло ковыряющую в тарелке сестру, она говорит это не мальчику, а девочке, тем самым упрекая ее. Вместо того чтобы сказать дочери все прямо, мать завела разговор о ее брате, дав повод к неприязни. Чем все это обернется, зависит, конечно, от отношений между братом, сестрой и их родителями. Мальчик может действительно ощутить свое превосходство, решить, что он не только ест лучше, чем сестра, но и во всем остальном ее превосходит, или правильно оценить суть этой совсем ненужной похвалы, поняв, что мать не вполне объективна и дифирамбы такого рода надо воспринимать с осторожностью. Если у него хорошие, доверительные отношения с сестрой, он найдет способ преуменьшить свое «достижение» в глазах мамы либо, наоборот, посочувствовать ей в связи с неважным аппетитом
Девочка данную ситуацию также может расценить по-разному: она или увидит в брате эдакого пай-мальчика, стремящегося во всем угодить родителям, или решит, что и ей нужно есть побыстрее, дабы получить похвалу. А может понять, что аппетит – это своего рода инструмент для манипулирования родителями, и, например, начнет вовсе отказываться от еды до тех пор, пока ее не примутся подобострастно уговаривать или не предложат вознаграждение. («Ну съешь хоть чуть-чуть!», «Если на тарелке не останется шпината, получишь кусок торта».)
Если похвалы используют, чтобы управлять, от детей часто можно добиться желаемого, однако, став зависимыми от восхвалений, они будут тратить много сил и времени на то, чтобы понять, как польстить и угодить взрослым. А могли бы развивать в себе умение оценивать себя, свои поступки и поставленные перед собой цели.
Уметь принимать мнение других людей – уже наполовину понять их.
Синдром наклеек и наградных звездочек
Мне кажется, что наибольшее удовлетворение получаешь, делая что-нибудь полезное. Когда цель достигнута, о ней забываешь и принимаешься за новое дело. Не надо восторгаться всем, чего удалось достигнуть: нужно идти дальше и найти дело еще лучше.
Работая воспитательницей, я обратила внимание на то, что даже в детский сад приходят малыши, уверенные в том, что им есть чему поучиться. Они сразу были любознательны и мотивированы, хотели поскорее начать узнавать новое и открывать для себя мир. Вплоть до того, как многие родители взяли в привычку давать наградные звездочки за уборку комнаты, детям и в голову не приходило, например, спросить: «А что мне дадут, если я выполню вот это задание?» В школе, к третьему классу, вопрос стал конкретнее: «Я получу то-то и то-то?» К шестому классу он трансформировался в вальяжное: «А я должен?..» В старшей школе родители уже слышали: «Это обязательно?», а перед выпускным: «Мне скоро понадобится машина». В данном случае автомобиль даже не голубая (или розовая) мечта детства, это очередная наградная наклейка, на сей раз уже дорогостоящая.
Дети, которых первыми и в школе, и дома воспитывали на наклейках и звездочках, которые потом можно было обменять на настоящие «награды», уже закончили институты. Все эти символы давно воспринимаются как нечто должное, и никто не задумывается об их действительном значении и о том, как они мотивируют. Обществу еще только предстоит осознать последствия такого бездумного подхода. Недавно я проводила среди выпускников школ опрос, кем они хотят стать, какую именно специальность получить. Часто юноши и девушки пожимали плечами и говорили, что пока не знают, но работать хотят там, где хорошо платят. Другими словами, чем именно они будут заниматься в жизни, пока не решили, но получать за это хотят побольше.
А не сами ли мы научили детей, что хорошие дела материально вознаграждаются? Чем серьезнее награда, тем более полезно дело. Если вознаграждения нет, с дивана вообще вставать не стоит. Мы не смогли им объяснить, что не за все добрые, хорошие дела что-то платят. Число звездочек, во что бы они там ни трансформировались, – не показатель полезности дела. Много чего в жизни действительно стоит делать не потому, что за это платят.
Один из журналистов The Globe and Mail писал, что сейчас благотворительные фонды ищут способы побуждать молодых людей помогать другим. В этой же статье он обращал внимание на то, что многие люди старше 65 лет регулярно жертвуют деньги без каких-то возможных выгод для себя, в то время как молодежь из раза в раз интересуется, что же им причитается за их доброту. Не думаю, что это свидетельствует о том, что нынешние юноши и девушки стали чрезмерно скупыми. Скорее можно сделать следующий вывод: общество сформировало у них поведенческую модель, укладывающуюся в алгоритм «стимул – дело – награда/наказание», и такой стиль стал нормой жизни. («Сделай, как я говорю, и получишь то-то и то-то», «Не делай так, иначе придется поступить так-то и так-то», «Что ты мне за это дашь?», «А что я за это получу?».) Может оказаться, что, активно перенося такие принципы общения в жизнь в целом, мы не заметим их фальшивости, когда они просочатся и в человеческие отношения…