Дети и черепаха
Шрифт:
– Подождем, никуда не денется. Завтра придем, посмотрим, тогда и вытащим,
– А ты полный придурок, - Георгиос внезапно рассердился на брата. Как можно быть таким...Таким... Он и сам не знал, каким. Не таким. Димитрос всерьёз обиделся, он вскочил и начал размахивать руками:
– Сам придурок, зачем обзываешься?
– А ты заладил: вытащим, вытащим!
– Георгиос сжал кулаки и готов был наброситься на брата.
– Слушай, - миролюбиво поднял руки Димитрос.
– Притащить черепаху, всем показать и сказать, что поймали -
– Как хочешь, а я попробую.
Георгиос, в сердцах, развернулся, бросился в воду и поплыл обратно резкими движениями, на ходу натягивая ласты и маску. Доплыв, он долго успокаивал сбитое дыхание. Черепаха лежала среди камней. Он осторожно приблизился к ней, та проводила его немигающим взглядом. Он спустился и замер на расстоянии локтя от сети. Поискал глазами свободный конец, но, видимо, бедная рептилия запутала узлы ещё больше. Он вынырнул и недовольный поплыл к берегу. Брат сидел на песке и весело поглядывал снизу вверх:
– Получилось?
– Отстань!
Георгиос был совсем не в настроении, и терпеть ухмылки брата ему не хотелось. Он сбросил ласты, и, не обсохнув, упаковал все в рюкзак и отправился прочь.
– Постой, ты куда? А как же они?
– Димитрос поднял сетку с осьминогами. Георгиос даже не обернулся, а быстрым шагом одолел половину расстояния до городской стены. Димитрос наскоро собрал своё снаряжение и улов, и побежал следом. Он догнал брата только у ворот крепости и схватил его за плечо:
– Погоди.
– Чего тебе?
– резко отрезал тот.
Димитрос ещё не совсем отдышался и подстраивался под быстрый шаг брата:
– Уговорил, давай поможем ей.
Георгиос остановился и посмотрел на раскрасневшегося брата.
– А почему раньше не соглашался?
Тот пожал плечами.
Мальчишки шли по старой щербатой брусчатке в тени крепостной башни. Узкая извилистая улица в утренние и полуденные часы была пустынна, а по вечерам её заполняла разноцветная река. Людской водоворот между крепостью и портом, вдоль бесчисленных сувенирных лавок и уютных семейных ресторанов. Заводь, где каждый житель Старого Города раскидывал свои сети в надежде заполучить часть этого бесконечного потока, подобному косяку бестолковой сельди.
– Там все в узел запуталось, не распутать. Надо резать, - на ходу рассуждал Георгиос
– Да уж, - Демитрос прыснул и закашлялся.
– Что смешного-то?
– обиделся брат.
– Я представил, - и деланным детским голоском продолжил.
– Мама, дай нам острый ножик, мы пойдем купаться.
Они оба захохотали, представив такую картину. Георгиос первым остановился:
– Нет, к маме нельзя. Вопросов много. А если не разрешит? Тогда что?
Демитрос не смог остановится, и весело выпалил:
– Тогда придём завтра и вытащим.
И поняв, что погорячился, чуть прикусил себе язык, а Георгиос нахмурился и зло посмотрел
– Нет, ну ты все-таки...
Димитрос улыбнулся и махнул рукой:
– Ладно-ладно, пошутил я. Что делать-то будем?
– Давай деду скажем, он волну поднимать не будет.
– Точно!
Парни припустили по нагретым камням к дому. Они незаметно проскользнули под широко распахнутыми окнами кафе, мама из кухни не должна их заметить, с неё станется, загрузит работой, а у них дело важное.
Ставрос сидел в тени веранды и предавался созерцательной неге, свойственной всем пожилым людям средиземноморья. Это был могучего телосложения старик, с открытым обветренным лицом. Клетчатая рубашка с короткими рукавами плохо скрывала потёртые и выцветшие татуировки на руках. Рядом стоял внушительный бокал кофе-фраппе. Он прикладывался к нему, после выпускал кольца сизого дыма из черной трубки и переворачивал страницы свежей газеты. Заслышав двухголосый шёпот, он поднял голову. Над перилами веранды показались курчавые головы близнецов. Старик никогда толком их не мог различить.
– Деда, деда, иди сюда.
Старик улыбнулся: сорванцы.
– Не прячьтесь? Идите ко мне.
– Нет, деда, мама увидит, домой загонит, а у нас дело важное. Выйди на минутку.
– Что за дело-то?
Братья заспорили в полголоса, от старика их скрывал раскидистый жасмин. Ставрос ждал. Наконец, вынырнула голова одного из братьев, он, с видом заговорщика, прошептал:
– Там черепаха в сети попала, мы хотим её спасти, а не знаем как. Ты нам поможешь?
Ставрос молча отложил газету и махнул внукам рукой, понял мол, и те растворились в ближайшем проулке. Он тяжело поднялся. Вот непоседы, но дело задумали доброе. Старик вышел на улицу. Его догнал окрик из кухни.
– Папа, ты куда?
– Йота вышла на веранду, вытерла руки и перекинула полотенце через плечо.
Тфу ты, он и не подумал, что его видно из кухонного окна.
– Схожу, прогуляюсь к морю, посмотрю как там наши сорвиголовы.
– Хорошо, веди их домой, они там полдня прохлаждаются. Надо столы в зале расставлять, - она как всегда была категорична.
Старик не торопясь шёл вниз по улице. Через квартал его догнали близнецы.
– Рассказывайте.
Братья наперебой загалдели.
– Там черепаха...
– Большая...
– В сети запуталась...
– Выбраться не может...
– А сеть за камни зацепилась...
– Она уплыть не может...
– Надо сеть резать...
– А как мы не знаем...
– Тихо вы, - Ставрос поднял руки к вискам.
– Сейчас у меня голова лопнет. Глубоко она?
Близнецы переглянулись, Димитрос пожал плечами:
– Метров семь-восемь...я не сразу донырнул.
– Ясно, - старик повернулся и зашёл в открытую дверь парикмахерской, мальчишки юркнули за ним. В прохладе полумрака, среди зеркал, дремал толстый пожилой цирюльник. На звук шагов он встрепенулся: