Дети Ирия. Ладомира

Крючкова Ольга Евгеньевна

— Прочь из замка… Бежать… — тихо произнесла Эва и усилием воли попыталась придать своему лицу достойный вид. — Но как это сделать?..

Она вышла из покоев Эвы, плотно затворив за собой дверь. Подле двери, ожидая приказаний, сидели на мягкой скамье Лагерда и горничная.

Увидев, внешне спокойную Зельму, Лагерда резко поднялась со скамьи.

— Госпожа легла спать. Она дурно себя чувствует. Я не предполагала, что история с моим сыном заставит её так волноваться. — Предвосхитила вопросы Зельма.

Лагерда

сделала шаг по направлению к двери. Зельма жестом остановила её.

— Госпожа просила не тревожить её до утра. Она случайно пролила вино, когда гневалась на меня…

Лагерда отступила — Зельма говорила убедительно. Бывшая наложница с достоинством удалилась. Горничная по обыкновению устроилась на ночлег на мягкой скамье подле покоев Эвы. Лагерда, ещё немного постояв, также отправилась спать в свою крошечную комнатку.

Глава 15

Зельма вернулась к себе в комнату — сын мирно спал на соломенном тюфяке. Женщина присела к ребёнку.

— Проснись, моё солнышко… Проснись… — произнесла она и поцеловала Вульфа в щёку.

Мальчик причмокнул и открыл глаза.

— Мама?..

— Вставай, нам нужно покинуть замок…

— Зачем?.. Я спать хочу… — ответил заспанный Вульф.

— Мы незаметно покинем замок и отправимся к господину магистру, твоему отцу, — тотчас с ходу придумала Зельма.

Мальчик широко распахнул глаза.

— Да?! Тогда я возьму с собой кинжал и заколю им дикаря!

— Бери всё, что хочешь… — ответила Зельма, собирая вещи в кожаную сумку. Не забыла она прихватить и украшения, которые подарил ей Хогерфест. За годы пребывания в замке, женщине удалось скопить немного денег на чёрный день. И вот теперь он настал.

Тем временем Вульф оделся и опоясался кинжалом, подарком магистра. Мать взглянула на него, прижала к груди и поцеловала.

— Возьми с собой тёплую куртку, — велела она. — Ночи ещё холодные.

Мальчик послушно надел шерстяную куртку, подбитую беличьим мехом. На боку у Вульфа виднелся кинжал, который при его небольшом росте смотрелся, подобно мечу.

— Теперь мы потихоньку выберемся из замка, пока все спят. Никто не должен нас видеть — это такая игра… Понимаешь…

Вульф кивнул.

— Как в пряталки…

Зельма и Вульф незаметно вышли из комнаты, благо она находилась подле кухни. Женщина осторожно заглянула в кухню — повара стали прямо на полу подле очага. Посреди помещения развалилась толстая посудомойка. Зельма решила, что через это помещение идти нельзя — небезопасно, вдруг кто-нибудь проснётся из челяди. Она увлекла сына дальше по длинному сумрачному коридору, миновала отхожее место.

«Пожалуй, здесь никого нет…» — мысленно решила она.

Зельма отворила засов двери, через которую

золотари выносили горшки. На заднем дворе царил невыносимый смрад — его источали не убранные в течение нескольких дней пищевые отходы. Но сейчас Зельму это волновало меньше всего. Она осмотрелась — лишь отблески луны освещали окрестность. Быстро сориентировавшись, она вместе с сыном миновала задний двор и оказалась подле конюшни, где содержались лошади, предназначенные для хозяйственных работ.

Зельма знала, что местный конюший, пьянчуга, добрый малый — питомцев своих любил. Но содержал их не всегда надлежащим образом, за что часто получал нагоняй от управителя замка. Вечером он обычно выпивал пинту другую пива, орал непотребные песни, после чего падал замертво подле лошадей. Зельма не ошиблась — в конюшне раздавался раскатистый храп.

Женщина отвязала самого спокойно коня по кличке Фетсак (что означает Толстяк), любимца конюшего, обмотала ему копыта найденной тут же ветошью. Конюший часто выезжал на Фетсаке из замка в случае хозяйственной необходимости. Упряжь и седло всегда были у него под рукой.

Женщина, хорошо ориентируясь в темноте, на ощупь нашла их и запрягла Фетсака. Тот вёл себя спокойно, не сопротивлялся.

— Мы поедем на этой большой лошади? — удивился Вульф.

— Да… — подтвердила Зельма. — Но говори тише, а то разбудишь конюшего…

Женщина подхватила мальчика и усадила в седло.

— Держись крепко на гриву коня… — велела она.

Сама же взяла Фетсака под уздцы и вывела его из конюшни. Зельма направилась к небольшим дальним хозяйственным воротам, за которыми располагалась городская свалка.

Беглецы бесшумно приблизилась к ним. Оба стража спали крепким сном, пользуясь тем, что хозяин в походе и некому будет взгреть их за нерадение к своим обязанностям.

Зельма привела механизм ворот в движение — он издал истошный скрип. Зельма внутренне сжалась, опасаясь, что стражи задержат её и станут задавать ненужные вопросы.

Так и случилось, один из стражей «продрал» глаза и, смачно зевнув, спросил:

— Кого там ещё нелёгкая принесла в такой-то неурочный час?

Зельма приказала сыну молчать, а сама отошла чуть поодаль. Проснувшийся страж приближался к ней.

— Эй, я тебя вижу… — окликнул он беглянку.

— Это я Зельма… — откликнулась женщина, сделала молниеносный рывок к лошади и выхватила кинжал из ножен сына.

— Зельма?! — удивился страж. — Что ты тут делаешь?

— Подойди и я скажу тебе…

Страж доверчиво приблизился — Зельма среагировала мгновенно и кинжал, подарок магистра, пронзил ему горло. Страж осел, захлёбываясь кровью.

Женщина нагнулась над поверженным стражем, выдернув кинжал. Она отёрла кровь о плащ мёртвеца.