Дети Ирия. Ладомира
Шрифт:
Лагерда приблизилась к покоям Эвы — горничная уже пробудилась и ждала распоряжений госпожи, сидя на мягкой скамейке.
— Ночь пошла спокойно? — спросила у неё камеристка.
— Да, Лагерда…
Тем временем Лагерда и горничная уже вошли в её покои. Эва мирно лежала в постели, не реагируя на присутствие камеристки.
Горничная тотчас принялась убирать пролитое намедни вино.
— Госпожа… — позвала Лагерда, приблизившись к ложу своей госпожи. — Утро в разгаре…
Однако Эва хранила молчание.
— Госпожа… — снова произнесла
Лагерда схватила госпожу за руку — Эва никоим образом не реагировала на её действия.
— Великий Логос! — взмолилась Лагерда и оглянулась на перепуганную горничную. — Чего стоишь? Помоги мне! Госпоже дурно!
Горничная приблизилась к постели. Бледность и неподвижность тела госпожи навели её на мысль:
— Госпожа Эва мертва… — едва слышно произнесла горничная.
Но Лагерда ничего не желала слушать. Она продолжала теребить Эву, пытаясь разбудить её от вечного сна. Наконец голова Эвы съехала с подушки, и камеристка заметила кровь.
Девушка издала чудовищный крик. В это время к покоям госпожи приближался управитель. Услышав крики, он решил, что госпоже грозит опасность. И, пожалев, что оставил арбалет в оружейной, со всех ног ринулся на помощь.
Перед его взором открылась страшная картина: горничная рыдала, утираясь накрахмаленным передником. Лагерда обнимала безмолвную бледную госпожу, пытаясь привести её в чувство.
— Нет! Нет! Этого не может быть! — навзрыд кричала камеристка. — Эва! Госпожа! Проснитесь!
Управитель приблизился к господскому ложу и сразу заметил окровавленную подушку.
— Помоги мне Логос… — взмолился он. — Что же я скажу магистру, когда он вернётся из похода?..
В это время в покои ворвался командир замковой стражи, от него резко разило вином. Видимо дурные вести застали его в таверне в объятии какой-нибудь шлюхи.
Быстро оценив обстановку, он схватил управителя за шиворот и вытащил прочь.
— Почему я узнаю обо всём последним? Мои люди убиты, лошадь испарилась! Швея, в прошлом наложница магистра, и её сын исчезли! — ревел он, а затем резко замолк и, подбирая слова, продолжил: — Госпожа Эва… мертва…
Управителя трясло мелкой дрожью.
— Я ничего не знаю… — с трудом вымолвил он.
Командир охраны ослабил хватку и отпустил управителя.
— Судя по всему, это убийство… И мотивы ясны, как божий день! — сообразил он. — И отвечать перед магистром придётся нам.
Командир охраны ринулся в стражницкую, намереваясь организовать погоню за беглянкой. Хотя понимал, что она уже далеко…
…Конный разъезд покинул Анвельтбург. Саксонские войска с боями продвинулись вглубь территории венедов, осадив Старгард. Новая саксонская колония, построенная когда-то на границе земель венедов и ордена, формально обозначенной пять лет назад после очередного похода ордена Золотого креста, раскинулась теперь в глубоком тылу боевых действий. Ей внималось в обязанность поставлять продовольствие к театру
Однако на захваченной саксонцами территории действовали небольшие разрозненные отряды венедов, возглавляемые отчаянными огнищанами [95] , потерявшими своё имущество и родных. Поэтому конные разъезды тщательно контролировали окрестности Анвельтбурга.
95
Огнищанин — это представитель высшего служилого класса в Древней Руси.
Пятеро саксонских всадников по обыкновению объезжали окрестности колонии.
— Слыхали под утро вой волков? — поинтересовался командир.
Всадники кивнули.
— Недалеко от города охотились… — подтвердил один из саксонцев. — Я от воя проснулся и долго не мог успокоиться — жутковато… А вдруг это венеды обращаются волками и жаждут нашей крови?
— Не болтай ерунды! — присёк его командир. — Окрест полно трупов — вот и привлекают они хищников. Лучше Логосу на удачу помолись!
Не успел командир закончить фразу, как заметил что-то впереди посреди тракта. Он привёл в боевую готовность арбалет и отдал команду:
— Двое за мной, вперёд! Остальные прикрывают тыл в случае необходимости…
Трое всадников приблизились к месту происшествия — их взору открылась следующая картина: на земле лежал матёрый окровавленный волк. Земля вокруг него окрасилась в алый цвет.
Всадники спешились.
— А вот и волк… Видать на венедов нарвался… — решил командир саксонцев. — Шкура хороша, надобно её содрать да кожевнику на выделку отдать. Славный воротник на зимний плащ получится…
Он обошёл вокруг поверженного хищника.
— А голова-то какая здоровенная! Непременно повешу её в стражницкой! — восторженно воскликнул он и вдруг заметил, что за шею мёртвого волка цепко держится ребёнок.
Мальчик припал лицом к запёкшейся ране на шее волка и был весь перемазан кровью. Оттого командир не сразу заметил его.
— Великий Логос! — воскликнул ошарашенный командир. — Ребёнок! А ну помогите мне!
Двое саксонцев бросились на помощь командиру и, приподняв мёртвого волка, извлекли из-под него мальчишку.
Окровавленный ребёнок пребывал без сознания. Командир припал ухом к его груди.
— Дышит… Это как же он выжил? Ничего не понимаю… А мальчишка-то — не из простых, куртка, покуда не пропиталась волчьей кровью, была из отменной шерсти сшита. А это что такое?.. — он заметил на поясе мальчика дорогие ножны. — Не может быть, это же сын богатого горожанина…
В это время один из саксонцев извлёк кинжал из окровавленного волчьего горла.
— Командир, смотри, что я нашёл!
Саксонец протянул окровавленный кинжал с дорогой рукоятью. Командир принял клинок и внимательно разглядел его.