Дети, которые хотят умереть
Шрифт:
Андрей с трудом отвел руку за спину — рукав распирало ветром, словно труп гнилостными газами, — вынул из-за оби ножницы для ногтей и, разведя пальцами лезвия, засунул одно под створку возле защелки. Под давлением створка со скрипом отжалась, замочный цилиндр выбило из колодки, и окно открылось внутрь. Тренировка окончена. Осталось сдать контрольную.
Где-то в два урочника ночи, прежде чем договорились с Зотовым использовать комнату его слуги для вылазки, Лис пришел к Андрею в комнату. Андрей уже вывел бражный яд из желудка, постояв
Лис оглядел рисунки на стенах. Вгляделся в желтую лису возле палочных ног Круга жизни. Ухмыльнулся.
— Твоей комнате идет красный цвет, — сказал Лис.
Как только Андрей его впустил, Рита легла на свой тюфяк и отвернулась к стене.
— Здесь его немного, — буркнул Андрей.
— Странно, — Лис потеребил обрубки пальцев, — я вижу на стенах только красный.
Краску из стертых листьев клена. Из размельченных человеческих мышц без кожи. Из порубленных внутренних органов. Из липкой крови.
Плечо Риты дернулось. Вместе с песочно-желтым бантом.
— Я готов идти, — сказал Андрей.
Но Лис оперся плечом на рисунок с черной лисой на травяном поле. Лис сказал:
— Тебе придется быть готовым к большему. Потому что зверей можно приручить только так — кормя мясом. Голодный пес, к примеру. Миг назад он был верен тебе, и вот зверь уже отгрызает твою руку. Смотришь на впившуюся в тебя пасть и думаешь: а все же стоило покормить его раньше. Даже если с куска мяса стянули бы рубашку.
Андрей молчал, но это было не все: драным «псам» Лиса нужна в первую очередь чаша самоконтроля, чтобы управлять безумными качелями своего сознания.
Лис потерся плечом о рисунок, стирая с него краску. Сдирая матовую шкуру с лисы. Черные песчинки усыпали чистый пол рядом с тряпочной могилкой Охотникова.
Слышит ли Лис мысли нарисованных зверей?
— Все звери хотят есть. — Лис посмотрел на спину Риты и хмыкнул. — Давным-давно насмерть сразились две тысячные армии, в итоге выжил всего один копейщик, раненый в ногу, неспособный идти. Когда битва отгремела, на поле брани пожрать падали спустился волк оками.
Андрей отступил на шаг. С чего он вдруг заговорил о волках?
— Слушай меня, — сказал Лис, — ибо, когда настанет решающий миг, ты должен вспомнить мои слова. Иначе все пойдет прахом.
— Копейщик притворился мертвым. Когда волк подошел его обнюхать, раненый воин скрутил зверя, — говорил Лис. — Натянул ему на морду лошадиные удила с поводьями, завалился ему на спину. Волк вырывался, катаясь по земле, силился сбросить человека. Не отпуская, копейщик вытянул перед мордой волка копье с нанизанным куском падали.
Это совпадение. Не мог Лис говорить с внутренним волком тайком от Андрея.
Лис шагнул вперед, его плечо зашуршало по полотну, соскребая на пол зеленую траву.
— Нюх повел волка туда, — рассказывал Лис, а внутренний волк невозмутимо вылизывал подушечки на передних лапах, — куда указывал железный
Лис смотрел на Андрея так, словно сам хотел обглодать его ногу:
— Мы с тобой будем готовы к жертвам, чтобы не позволить зверям безумствовать.
Неожиданно Рита подняла голову с тюфяка.
— Но если бы деревня находилась намного дальше, — сказала наложница, — копейщик скормил бы волку себя целиком.
Лис с раздражением пожал плечом.
— У аппетита каждого есть предел, Амурова-сан, — сказал Лис, опустив взгляд на могилку Стаса, — ты же наедаешься одной ватрушкой? Или в тебя запросто вместился бы мешок лепешек?
В ответ Рита плюхнулась обратно на тюфяк, проворчав:
— Твой волк кормится не мясом, а правдой, чтобы погадить ложью!
Прежде чем Лис ответил, Андрей сжал ручку двери. Рядом с этими двумя слухачами чужих мыслей было неловко. Пора уже напасть на четвертую комнату в левом крыле девятого этажа.
Только одно смущало: красная доска запрещает рубить, ломать и даже лизать двери и стены.
— Как мы войдем в комнату Видждан-сан? — сказал Андрей. Лис потрогал пальцем края облупившейся краски на травяном поле рисунка. Пощекотал обглоданную лису.
— У? Я думал, Сингенин-сан, ты скажешь: у тебя ведь столько талантов. — Лис пожал плечами. — Через дверь?
Андрей прижался лбом к облезлой доске. Волк, не обращая на него внимания, лизал себя меж задних лап.
— Тогда остается только с улицы? — предположил Лис.
Андрей повернулся к окну. Рита уже села и вглядывалась в чернь снаружи.
— Из клана проживает кто-то на девятом этаже? — сказал Андрей.
— Из нашего нет, — Лис улыбнулся, — но из клана союзников — возможно.
2
Створка окна распахнулась, и Андрей запрыгнул внутрь как раз, когда Алексей Зотов говорил:
— …Рассчитаетесь четырьмя пачками «Именинного», если бельчонок за окном таки не свалится.
— За окном был только я, — ровно сказал Андрей и подошел к Зотову, — никаких бельчат.
Дайме обоих кланов резко замолчали, ладони правых рук легли на оби. Никто не двигался, все выжидали, одна Гера Ява наклонила голову к Адаму Смирнову:
— Беленький-сан, — прошептала девочка-скелет только блондину, но все в комнате слышали, — я вырезала сетку на своей ночной рубашке — на животе и груди. В ней я почти как голенькая, но не совсем. Зайдешь ко мне поглядеть?