Дети, которые хотят умереть
Шрифт:
— Порции, — Андрей махнул рукой в сторону тарелок. — Он говорил: мы умрем с голоду.
— Если бы порции урезали дальше. — Глеб оскалился. — Ты это прослушал, Сингенин-сан?
Дайме держали ладони на оби и сверкали глазами. Между ними и Андреем Рита топталась на месте, с трудом сдерживая притяжение к желтым творожникам. И Андрей отступил в сторону, дайме прошли к раздаче.
На уроке бусидо Буглак велел Андрею рассказать классу легенду о самурае господина Сомы.
Андрей поднялся со стула, взгляд его не отрывался от спины Лиса. Рита
— Когда имение господина Сомы загорелось, его слуга самурай вызвался спасти родословную книгу господина от пожара, — говорил Андрей. — Без раздумий бросившись в горевший дом, самурай нашел книгу, но к тому времени огонь уже охватил все вокруг. И самурай…
Лис повернулся к Андрею, и господин сразу шагнул к нему. Рита слегка стукнула кулаком по парте. Вот тянет же!
От резкого стука Буглак вздрогнул, поднял взгляд с листка в руках на класс.
— Сингенин-кун, чего молчишь? — закричал завуч. — Посмел забыть легенду?
— Нет, сенсей, — наконец Андрей отвернулся от гадостного узкого лица.
— Так говори живо!
— Самурай обнажил катану, — сказал Андрей, — и вонзил ее. В пол.
Весь класс разом выдохнул: КУДА? Ученики посмотрели на Андрея, а он говорил дальше:
— Между досок в полу. Самурай разломал пол, вскопал мечом землю и зарылся вместе с книгой под дом. Когда разгребли развалины после пожара и выкопали самурая, он был жив, а книга — цела.
Вот так Андрей привел Буглака в ярость. Завуч с трудом сдерживался, а Марина Ягодка, эта глупая недотычка, еще и ляпнула:
— Буглак-сенсей, а вы ведь учили, что самурай разрезал себе живот и засунул книгу во внутренности, чтобы уберечь ее? — Эта глупая недотычка почесала белокурую макушку. — Хотя так бы книга, в самом деле, могла сгореть.
Грузное тело Буглака поднялось со стула.
— Класс, молчать! — крикнул завуч. — Ни слова!
Слюнявые брызги учителя долетели до лица Риты и повисли на ее ресницах. Поднять руку и вытереть глаза она не решилась.
— Сингенин-кун, самурай из твоей легенды жаждет жить? — спросил Буглак.
— Нет, сенсей, — склонил голову Андрей.
— Сингенин-кун, ты жаждешь жить?
— Нет, сенсей.
Буглак упер тяжелые кулаки в столешницу.
— Доказать, Сингенин-кун. Сегуну нужно доказать. Идите на улицу и бегите, пока вам не велят остановиться. Докажите, что жизнь не властна над вашим духом, что плоть не сковывает вас. Если вы остановитесь и опозоритесь — что ж, классную дверь я оставлю открытой, мечи будут ждать вас здесь. 8 «Б», живо на улицу!
Звонки с уроков и на уроки звенели, а 8 «Б» все бежал. Рита видела мир вокруг вярких желтых пятнах разной формы и величины, хотя давно должно было стемнеть.
А откровения все приходили.
Нескончаемый бег — всего лишь еще одна борьба с телом, этим жалким плаксой. Оно стонет, испражняется, просит пить, а ты гонишь вонючего ссыкуна вперед. Топчешь кровоточащими ногами
Ветер вдруг обдул Рите лицо, и мимо пролетела Марина Ягодка. Лицо и волосы глупой недотычки закрывали желтые вспышки. У Риты закружилась голова.
Все. Теперь Рита позади всего класса, снова она — самая слабая.
Брат беззвучно засмеялся.
Теперь Рита пойдет вслед за Стасом, Андрей же целиком достанется Бесхвостому.
Но вместо того чтобы остановиться и пойти в класс бусидо, вместо того чтобы взять свой вакидзаси и совершить сэппуку у школьной доски, вместо того чтобы привычно сдаться, Рита быстрее застучала сандалиями.
Ты — вещь, кукла, так выполняй же скучную механику своего тела: держи рот открытым, дыши не переставая, опускай и поднимай колени как можно быстрее. Быстрее! От тебя требуется только это.
Еще быстрее!
Быстрее, я сказала, слабая дрянь!
Еще быстре-е-е-е-е-е!
Асфальт закончился, недотычка Ягодка промелькнула и осталась позади. Рита бешено рванулась по полю. Одноклассники в серых кимоно выросли впереди, вдруг очутились рядом, отстали, исчезли. Ее стремительный бег уносил их за спину, усталые лица провожали Риту безразличными взглядами. Ученики потеряли почти все силы, и удивить их было невозможно.
Впереди стало пусто — никаких серых кимоно. Только плавающие желтые пятна на лысых кустах и стенах школы. Наконец, появился и он. Одинокий серый прямоугольник с алой полоской оби поперек стремительно увеличился, приближаясь. Господин Риты мог быть только там — далеко впереди остального класса. До сего мига.
Рита поравнялась с господином, Андрей повернул голову к ней. Его сухой рот распахнулся от удивления. Мой господин, насколько же ты силен, раз еще способен удивляться?
Небо и школа перед глазами исчезли под сотнями сотен желтых вспышек.
Рита пошатнулась — ее затошнило. Но она на целый шаг опередила господина!
Наконец Рита могла больше не ходить с расстегнутой грудью перед ним. Не льстить, не навязываться. Брат, ты это видишь? Возрадуйся: Рита стала сильной.
Ноги заработали быстрее, и вот Рита уже на два шага впереди Андрея.
Мой господин, не такой уж ты и быстрый!
И зрение вдруг оставило Риту. Она споткнулась, чьи-то твердые руки подхватили ее на лету.
Брат?
Господин?
И черный колодец поглотил мир.
Белые стены и потолок медпункта выглядели как слепленные из плотных облаков, молочно-бледных и холодных. Желтую занавеску затянуло в открытое окно и трепало над темным школьным двором.
Рите подсунули под нос что-то резко пахнущее, и она проснулась. Ее сломанное тело без сил лежало на мягкой койке, ее голова не могла подняться с подушки, ее испуганный взгляд смотрел на дерганье желтой и пушистой, как хвост нарисованной лисы, занавески, пока в рот вливали густой теплый раствор.