Дети, которые хотят умереть
Шрифт:
Дверь класса распахнулась. Внутрь вошел ученик в мятом кимоно, катана в ножнах со стуком задела косяк рукояткой. В классе запахло дикими травами.
— Ященко Тимур, — сказал вошедший, кивнув. Запах диких трав, видимо, исходил из двух мешочков, что свисали с его оби.
— О, тебя ко мне послала сама судьба! — сказал Матвей. Он развел руки, указывая на пятиклассника. — Я не знаю, что делать.
— Для начала поздоровайся, — предложил Тимур и покачал катаной в ножнах. — Поверь, вежливые живут дольше.
Матвей
Матвей сказал:
— Всех, кого судьба посылает мне, я кладу на этот стол.
Он пошел вдоль учительского стола, поглаживая пластиковую поверхность. Ободранные края сияли белым твердым нутром.
— Я не ради дурацких россказней искал тебя, Молибога-сан, самурай из клана Зотова, — сказал Тимур. — Что делал твой клан позавчера ночью?
Матвей отодвинул учительское кресло и загадочно улыбнулся Тимуру поверх связанного пятиклассника.
— Кладу на этот стол, — повторил Матвей. — Дальше все зависит от их роста. Высоким я отрубаю ноги. Ровно настолько, насколько они торчат за стол. А низкорослым разбиваю кости до тех пор, пока ноги не дотянутся до края.
Тимур шагнул вплотную к пластиковому жертвеннику и крикнул:
— Это ведь ты живешь в угловой комнате в правом крыле на девятом этаже? Рядом с… — Тимур сглотнул и сказал тише: — Рядом с комнатой Видждан-сан.
Матвей погладил по волосам пятиклассника, разделявшего его и Тимура.
— Этот ученик не высокий и не низкорослый, — прошептал Матвей. — Этот мальчик идеальный. Мне больно расставаться с ним вот так, не оставив подарка. Завтра он уже не вспомнит меня, ведь его ноги не будут отрублены или расколочены. Никакого следа, никакой памяти о нас с ним. Но у меня нет выбора.
Матвей развязал узлы тряпок на пятикласснике. Мальчик хлопал белыми кругляшами с синими зрачками и не двигался.
— Прощай, — сказал Матвей, и слезы стояли в его глазах. Пятиклассник медленно сбросил с себя скрученные тряпки. Спрыгнул на пол. Шагнул раз, второй.
— Постой, — сказал Матвей, голос его дрожал. — Возьми хотя бы эти веревки. На память.
Матвей протянул грязные тряпки. Пятиклассник побледнел, но вернулся к учительскому столу. Маленькие руки обхватили ворох обрезков кимоно и хакамы.
— Эта рваная школьная форма больше не связывает тебя, — сказал Матвей, — но ты по-прежнему носишь форму школы Катаны. А значит, путы достойного поведения, путы бусидо остаются на тебе. Всегда плюй в лицо смерти и возвращай долги, ученик-кун. Стань идеальным во всем.
Прижимая обрезки тряпок к груди, пятиклассник поклонился и повернулся к двери. Острие холодного клинка коснулось его носа.
— Ты мне все расскажешь, — сказал
Руки Матвея потянулись к ножнам.
— Вынешь меч — и я укорочу его на полчерепа, — пообещал Тимур, поглаживая острой сталью бледные щеки пятиклассника. — Тогда тебе придется разбивать ему ноги, чтобы снова доставали до края стола.
Матвей опустил руки и прорычал: «Что тебе рассказать?»
— В ночь с воскресенья на понедельник на нас напал клан Зотова? — спросил Тимур. — Живя рядом с нами, ты как-то пронюхал, что у нас есть коробки «Сердечного» и «Именинного»?
Вытянку Матвей глядел перед собой. Затем резко засмеялся.
— Ха-ха… Нет, не мы, — сказал он, хватаясь за стол, чтобы не упасть от смеха. — Каково это… ха-ха… быть должным смерть, но даже не знать кому?
Тимур дернул клинок. Кровь брызнула с разрезанной щеки пятиклассника на учительский стол. Смех Матвея оборвался.
— Паршиво, — сказал Тимур. — Теперь ты отвечай: знаешь напавших?
Матвей медленно опустился на колени и сказал: «А ведь ты даже не спросил, чем я разбиваю ноги слишком низким».
Тимур потянулся через стол, не отводя острие меча от хлещущей кровью щеки пятиклассника.
— Что ты бормочешь там? — спросил Тимур. — Кто на нас напал? Красный мононокэ? Или одиннадцатиклассники?
Его ударили из-под стола. Тимур упал и схватился обеими руками за ушибленную голень. Новый тяжелый удар в плечо распластал восьмиклассника на полу.
Встреча с бетонным полом разбила губы, воющее плечо не дало опереться рукой и встать. Двумя пинками под ребра Тимура перевернули на спину.
Матвей тяжело дышал стоя над ним. В руках он держал лопату, одну из тех, которыми копали сегодня на Полезной работе. Черный шар лежал на черенке тяжелым облаком.
— Сама судьба послала тебя взамен идеального ученика. Чтобы я утешился, — выдохнул Матвей, — и даже на глаз вижу, что ты слишком высокий.
Матвей рывком поднял лопату. Железный шар взмыл в воздух. Еще миг, и Тимуру раздробят колено. Тимур облизал разбитые губы. Кровь на них имела почти тот же солоноватый привкус, что и поцелуи с Ридой. Поцелуи с ее стертым до мяса розовым языком.
Тимур перевернулся назад через голову. Черный шар грохнул по полу.
Ушибленные плечо и нога Тимура болтались как у веревочной куклы, восьмиклассник, шипя, пополз к партам. Сверху свистнул воздух. Штык лопаты воткнулся восьмикласснику в бедро. Его пригвоздили к полу.
— Ты прав, — сказал Матвей, — раз высокий, надо тебя рубить, а не плющить.
Кровь текла из раны в бедре. Кисловатая, солоноватая, вкусная, как влажные поцелуи убитой Риды, кровь. Тимур не смог отомстить за то, что истерзали ее смуглое тело. Он нашел ее среди трупов сразу после того, как утром очнулся в лужах крови и разлитой мочи. Очнулся с откусанным кончиком языка.