Дети Левиафана

Киров Никита

— Второй поросёнок остался дома!

Игла вошла под ноготь безымянного пальца.

Людвиг заорал так громко, что заболело горло. Толстяк провернул иглу. Это никогда не кончится. Они проиграли.

— Расколется на третьем поросёнке, — сказал Виктор.

— На четвёртом, — возразил Вальдер.

Под головой набежала лужица из пота. Сейчас всё повторится. Будет ещё хуже. Ведь из-за нордера всё это началось. Нужно лишь его выдать и всё закончится. Но нет, так нельзя. Нужно молчать. Если сможет.

— Вы,

суки, за это ответите! — раздался с улицы знакомый голос.

От облегчения, что пришёл Эйнар, Людвиг не пустил слёзы. Но ещё ничего не закончилось.

— А что ты нам сделаешь, варвар? — крикнул Сандр. — У нас твой друг.

— Отпустите его или клянусь, вы пожалеете.

— Третий поросёнок ест жаркое! — завопил Деметрий прямо в ухо и воткнул очередную иглу.

Людвиг даже не слышал, как кричит. Будто сунул все пальцы в кипяток. Болели повреждённые ногти и ещё не тронутые. Болел глаз. Заболели когда-то сломанные рёбра. Невыносимо болела свежая рана на плече. Болело всё тело, всего от одной маленькой точки под ногтем. Вся боль собралась в одном месте. По лицу хлынули слёзы.

— У, какой нытик, — засмеялся Сандр. — Всего-то иголочка.

— Я заминировал склад с продукцией! — закричал Эйнар. — У меня радиодетонатор! Знаете, что это такое?

Бандиты переглянулись.

— Четвёртый поросёнок…

— Деметрий! — крикнул Ультар. — Прекрати!

— Но папа!

— Прекрати, кому говорят!

— Стоит мне замкнуть два провода, как ваш склад отправится к Маленькому Левиафану по воздуху. Нажать, да? Что замолчали?

— Давай поговорим, нордер, — Сандр подошёл к окну. — Что ты хочешь?

— Отпустите его, и мы уйдём.

— Не вопрос. Но как мы можем быть уверены, что ты не взорвёшь склады, когда мы его отпустим?

Эйнар не отвечал. Людвиг всхлипнул.

— Эйн, взрывай их! — закричал он осипшим голосом.

Виктор пнул в пах. На мгновение свет померк.

— Вякнешь ещё раз, и мы узнаем, что стало с четвёртым поросёнком.

От удара по яйцам онемела вся нижняя часть тела и заболел живот. Боль такая сильная, что на миг он забыл про ногти, но скоро они заголосили вновь, ещё громче. Людвиг не сразу смог вздохнуть.

— Давай поговорим, нордер. Входи.

— Отойдите-ка все. Попробуете напасть, я взрываю!

— И тогда твоему другу конец. Как и тебе! Но не сразу. Ты почувствуешь, как умираешь.

— И вы тоже, когда Маленький Левиафан сюда придёт.

Бандиты отошли от двери. Эйнар вошёл. В одной руке куча проводов, в другой топор.

— Ты в порядке?

— Лучше не бывает, — простонал Людвиг. Опять потекли слёзы. Боль в пальцах никак не проходила. — Будто сам не видишь.

— Развяжите его.

— Сначала поговорим, — настойчиво сказал Сандр.

— Да чего с ним нянчиться? — произнёс Николас и вытащил что-то из кармана.

Громыхнуло так, что заложило

уши. Выстрел громкий, но боль под ногтями такая сильная, что не даёт вернуться панике и воспоминаниям. Запахло порохом. Эйнар упал на пол. К нему подскочил Вальдер.

— Обмануть меня хотел? — крикнул он и несколько раз ударил нордера по лицу. — Это просто провода!

— Успокойся, Вальд, — Сандр пнул северянина в щиколотку. — Теперь они оба у нас в руках.

Нордер живой, только тяжело дышит. На жилете новое дымящееся отверстие.

— За такую пушку можно получить проблемы, — Виктор посмотрел на оружие Николаса.

— Вы мне спасибо сказать должны.

Он держал в руке пистолет, старинный, без единой деревянной детали. Прямоугольный, блестящий, с чуть отведённой назад прямой рукоятью. Увесистый и очень громкий.

— А откуда он у тебя?

— Купил.

— У него какая-то броня, — Ультар ткнул в дыру на жилете и вытащил смятую пулю.

— Ему не поможет, — Сандр наклонился, с жуткой ухмылкой — Теперь-то они нам всё расскажут.

— Иди-ка ты нахрен, — Эйнар плюнул, но попал себе на подбородок.

Бандиты захохотали.

— Кажется, вы не поняли, — вкрадчивым голосом прошептал старший Сэйбинг. — Вы проиграли. Думаете, кто-то вас спасёт? Нет. Теперь вы поведаете нам всё, пока мы будем вырывать вам ногти и отрезать яйца. Решили, сопляки, что могли справиться с нами? Нет, мы пережёвывали и не таких.

Людвиг попытался встретиться глазами с Эйнаром, но северянин ещё не отошёл от попадания. Неужели они и вправду проиграли? А ведь он сам позвал Эйнара за собой, и друг не бросил. Даже сейчас, без шанса на успех, он попытался его спасти. И теперь тоже приговорён к кошмару.

— Надо, чтобы они всё рассказали. И чтобы говорили консулу одно и то же.

— Да лучше отрежем язык кому-нибудь и сломаем все пальцы.

— Хорошая идея.

— Кому? Рыцарю или нордеру? Может, сразу и кастрируем?

— И лишить консула такого удовольствия?

— Иголки остыли, — пожаловался Деметрий. — Надо греть. Зато клещи готовы.

Он поставил металлический поднос с иглами на очаг и раскрыл клещи. Бандиты склонились над северянином.

— Держи его крепче.

— Левую руку развяжи. Пальцы растопырь.

— Нет, нет, нет! — бормотал Эйнар.

Людвиг отвернулся, не в силах смотреть. Раздался дикий ор, что-то зашипело и хрустнуло. Запахло палёным мясом.

— Первый поросёнок! — Деметрий отбросил инструмент и показал отрезанный палец Эйнару. — Смотри, варвар. И ты смотри.

Он сунул окровавленный мизинец Людвигу под нос. Тот самый, с чёрной точкой ключа под ногтем. Толстяк швырнул палец в очаг и нахмурил брови.

— Что-то не то, — Деметрий склонился над плачущим от боли нордером. — Тут у него один поросёнок, два поросёнка… — он задумался. — Я забыл.