Дети линзы (трилогия)

Смит Эдвард Элмер

— Понимаешь, — объяснила она Киннисону — Я хотела сделать две вещи до возвращения Генри — много путешествовать и узнать все, что удастся, о вашей Цивилизации. Еще я хотела танцевать. А теперь могу выполнить все свои желания, да еще буду получать при этом деньги, — ну не чудо ли? Мистер Илиевич говорит, что ты тоже доволен тем, как все устроилось.

— Да, — подтвердил линзмен, и Иллона убежала.

После заправки и некоторых ремонтных работ "Неустрашимый" с Клариссой на борту стартовал к далекому Лирейну.

Многие считали, что Киннисон тоже отбыл с Земли по своим делам. Вскоре появился Картифф. Новый ювелир был настолько состоятелен,

что, казалось, не нуждался в рекламе. Наоборот, он как будто избегал ее и всегда держался просто, с подчеркнутой скромностью, словно старался не привлекать внимания к своему огромному богатству.

Однако таким своим поведением Картифф добился прямо противоположных результатов. Внешняя простота была скорее маской, чем чертой его характера. Так, чтобы попасть к нему на прием, нужно обладать как минимум миллионным состоянием. Картифф оказался самым настоящим снобом и стал хорошо известен в основном таким же снобам — разбогатевшим дельцам, стремившимся попасть в высший свет, — из которых он подбирал свою клиентуру.

Между тем в Солнечную систему прибыл Надрек — линзмен второго уровня с Палейна VII, — и Киннисон тайно встретился с ним на Главной Базе. Землянина уже не смущали изысканные манеры и вкрадчивый голос гостя, послужной список которого был длиннее, чем у любого патрульного. Надрек попросту не мог быть другим, — ведь условия жизни на его планете ничуть не походили на те, к которым привыкли люди. Он не мог дышать кислородом, и в его жилах не текла кровь. При нормальной температуре его тела не могут существовать ни жидкая вода, ни газообразный кислород.

Находясь рядом с Надреком, Киннисон чувствовал, какой глубокий холод создан в тяжелом защитном костюме его собеседника.

— Позволь мне не задерживаться здесь, — передав кассету с записью, попросил Надрек, — Каким бы мощным ни был мой кондиционер, он не сможет долго справляться с такой высокой температурой.

— Ладно, Надрек, я не буду задерживать тебя. Прими миллион благодарностей. Чрезвычайно рад познакомиться с тобой. Думаю, теперь мы сможем чаще встречаться. Только прошу — не рассказывай никому о нашем деле.

— Разумеется, Киннисон. Однако не думаю, что хоть один народ Цивилизации в какой-либо степени заинтересуется Лонабаром — планета так же ядовита и раскалена, как сама Земля! — с этими словами гость вышел из комнаты.

А Киннисон снова превратился в Картиффа. Но прошло совсем немного времени, и все узнали, что знаменитый ювелир оказался отъявленным мошенником. Выяснилось, что он лжец и жулик. Все его драгоценные камни на самом деле оказались искусственными, — он сам наладил их производство. Скандал разрастался. Картифф был не только бессовестным обманщиком и авантюристом, но еще и цвильником, которого давно разыскивали как жестокого и коварного космического пирата. Его руки были по локоть в крови, а имя уже давно значилось в большой черной книге Галактического Патруля. Все разоблачения вовсе не были досужими сплетнями. Нашлось немало очевидцев его чудовищных злодейств и преступлений.

Картифф был немедленно арестован. Однако еще до суда ему удалось бежать из тюрьмы, наполовину разрушив ее здание и буквально устелив свой путь телами тех, кто пытался помешать ему. Правда, никто не видел самих погибших. Но зато все смотрели телевизионную программу новостей, в которой показали огромные проломы в стенах и покрытые простынями неподвижные фигуры. Поскольку люди привыкли доверять телевидению, каждый считал,

что в руинах тюрьмы лежали тела погибших и что Картифф — беглый убийца. И еще все знали, что Патруль никогда не отступает перед убийцами.

Таким образом, казалось вполне естественным, что поиски ювелира-убийцы распространились на все обитаемые планеты галактики. Сыщики действовали с большим размахом, достаточным для того, чтобы любой обитатель ста миллионов планет при желании мог получить убедительные доказательства того, что Патруль разыскивает некоего Картиффа, которому предъявили обвинение в убийстве первой степени тяжести.

Патрульные работали не покладая рук. Где бы ни очутился Картифф, они всюду настигали его. Сначала он обезобразил свою внешность, сменил имя и продолжал заниматься ювелирным делом. Очевидно, единственным видом бизнеса, который был знаком ему. Однако ему не удавалось даже приступить к торговле. Едва он открывал новый магазин, как тотчас замечал слежку и был вынужден спасаться бегством.

Картифф опускался все ниже, пока не очутился на самом дне преступного мира. Теперь он стал скупщиком краденого и по-прежнему предпочитал иметь дело с драгоценностями. На новом поприще Картифф получил немалую известность, но под каким бы новым прозвищем он ни появлялся в том или ином месте, имя "Картифф" прочно закрепилось за ним.

Будучи разъездным перекупщиком, он постоянно находился в пути. У него был сверхскоростной и вооруженный, как дредноут, корабль черного цвета, команду которого составляли — судя по телевизионным сводкам новостей — отпетые головорезы и негодяи. Сам же он похвалялся тем, что покупает и продает бриллианты только тогда, когда они запятнаны кровью. И вот, занимаясь такой торговлей, заставлявшей его все время скрываться от Патруля, он постепенно перемещался в область спирального ответвления галактики, где находилась планета Лонабар. И чем больше он отдалялся от Солнечной системы, тем заметнее изменялся его интерес к драгоценностям. Он начал усиленно скупать жемчуга преимущественно земные — и продавать алмазы, изумруды, рубины и сапфиры. Он собирал и оставлял у себя боровийские огненные камни, манарканские звездные камни и сотни других драгоценностей, ни одно из которых, несомненно, не принесло бы богатства на планете, куда он стремился.

Чем дальше, тем быстрее двигался Картифф; Патруль безнадежно отстал. Тем не менее он не хотел рисковать. На корабле всегда был в окружении своей банды. Во всех других местах его сопровождали телохранители, стоявшие позади него, когда он ел, и сидевшие по обе стороны постели, когда спал.

Именно эти неусыпные стражи охраняли его, когда он однажды обедал в ресторане. Внезапно к столику подошел худой высокий человек в вечернем костюме. Руками он незаметно сделал знак, который можно было бы понять, как "не стреляйте — я свой".

— Насколько понимаю, вы — капитан Картифф. Могу я присесть за ваш столик? — вежливо проговорил незнакомец на ломаном французском языке, какой можно услышать лишь в самых отдаленных уголках галактики.

Прибегнув к внутреннему зрению, Киннисон быстро определил, что тот безоружен.

— Буду счастлив, сэр, если вы составите мне компанию, — любезно ответил он.

Незнакомец сел, развернул салфетку, аккуратно уронил ее на колени; при этом его руки оставались поверх стола. Он был стар, но его движения проворны. После обеда, во время которого разговор касался самых различных несущественных тем, гость сказал: