Дети Мафусаила. Уолдо. Магия, инк.
Шрифт:
— А с чего же еще?
Уолдо был не готов ответить на такой вопрос. Ему стало ясно, что у старика есть какие-то странные суеверия, предрассудки. Тем не менее, он все-таки может показать Уолдо, что нужно делать, даже, если он не знает почему так происходит.
— А что вы сделали, чтобы изменить это?
— Я ничего не менял. Я нашел другую истину.
— Но как? Мы обнаружили несколько отметок мелом…
— А, те? Я их делал просто для того, чтобы лучше сконцентрировать внимание в нужном направлении. Я проводил их вот так, — и он провел карандашом линии
— И это все? Больше ничего?
— По-моему, этого достаточно.
— «Либо старик не знает, как он починил декальбы, — подумал Уолдо, — либо он здесь совершенно ни при чем. Просто чистое, почти невероятное совпадение».
Он поставил пустую чашку на край носилок. Металлический край удерживал ее вес, а его пальцы просто поддерживали равновесие. Но в какой-то момент Уолдо, поглощенный разговором и своими размышлениями, перестал контролировать себя. Чашка выскользнула из его усталых пальцев, упала на пол и разбилась.
— О, простите меня, — раздосадованно сказал он. — Дедушка, я пришлю вам другую.
— Не надо. Я починю ее. — Шнайдер тщательно собрал все осколки и положил на письменный стол. — Ты устал. И это плохо. Это заставляет тебя терять то, что ты приобрел. Теперь отправляйся к себе домой, а когда отдохнешь, то сможешь сам практиковаться в получении силы.
Уолдо это показалось неплохой мыслью. Он ощущал все большую усталость, к тому же ему стало абсолютно ясно, что ничего нового и интересного от этого старого симпатичного мошенника больше не добьешься. Он достаточно энергично, но неискренне пообещал упражняться, пытаясь добраться до силы, а затем попросил Шнайдера оказать ему услугу и позвать санитаров.
На обратном пути ничего не произошло — полет прошел очень гладко. К тому же у Уолдо не было настроения придираться к пилоту.
Тупик. Полный тупик. Машины, которые не работают, хоть и должны. И машины, которые работают, но совершенно невероятным образом. И не к кому обратиться, кроме старика с туманом в голове. Уолдо очень вяло и равнодушно работал в течение нескольких дней, продублировав, в основном, предыдущие исследования. Не признаваясь себе, что он топчется на месте, не зная, что делать. Что это он, в самом деле, как выжатый лимон? Ему не остается ничего другого, как позвонить Глисону и признать свое поражение.
Два «заколдованных» набора декальбов, когда их немного активизировали, продолжали функционировать, сопровождая свою работу странными и невероятными движениями изгибающихся антенн. Декальбы, которые вышли из строя и были ему присланы для исследований, до сих пор отказывались действовать. А те, которые еще работали, прекрасно это делали без всяких сомнительных и отвратительных вихляний.
В который раз он взял небольшой набросок Шнайдера и стал изучать.
«Существует еще одна возможность, — размышлял он. — Вернуться на Землю и настоять на том, чтобы Шнайдер сделал это в его присутствии. Пусть повторит действия, которые заставили декальбы заработать».
Теперь он знал: нужно было настоять на этом в первый раз, но он был настолько раздавлен и поглощен борьбой с дьявольски мощным полем, что ему не хватило тогда сил
Может, он заставит Стивенса сделать это? Тогда появится возможность отснять весь процесс, а потом можно будет его изучить. Но нет. У старика есть стойкое предубеждение против любых искусственных образов, против съемок.
Он осторожно подлетел к одному из неработающих декальбов. То, что, по словам Шнайдера, он будто бы сделал с декальбами, до нелепости просто. Старик провел отметки мелом на каждой антенне вот так. И это привело их в порядок. Затем он посмотрел на них сверху и подумал, что они «начинают тянуться к энергии» Другого Мира, вытягивая…
Бальдур стал яростно лаять.
— Заткнись, дурак! — прикрикнул Уолдо, не спуская глаз с антенн.
Каждый отдельный металлический ус начал извиваться, вытягиваясь. Послышался низкий ровный гул идеально работающих рецепторов.
Уолдо все еще размышлял об этом, когда ожил канал телевизионной связи. Он никогда не находился на грани сумасшествия, как это случилось с Рамбо. Тем не менее напряженно размышляя над проблемой, он ощутил вскоре сильную головную боль. Он был еще несколько не в себе, когда, наконец, включил канал связи.
— Да?
— Хэлло, мистер Джонс, — произнес появившийся на экране Стивенс. — М-м, нас интересовало… мы хотели…
— Ну, говорите!
— Ладно, насколько вы приблизились к решению? — выпалил Стивенс. — Боюсь, решение становится неотложной задачей.
— В чем дело?
— В Большом Нью-Йорке вчера ночью произошло частичное прекращение подачи энергии. К счастью, это случилось не на пике нагрузки, и наземные службы смогли установить запасные комплекты, прежде чем накопители опустошились. Однако можете себе представить, что бы произошло, если бы это случилось в час пик. По моему отделу число аварий за последние несколько недель удвоилось. Наша страховая компания уже заметила это. Поэтому нужны результаты — и очень быстро.
— Вы получите результаты, — щедро пообещал Уолдо. — Я на завершающей стадии исследований.
На самом деле он совсем не был в этом уверен, однако Стивенс раздражал его гораздо больше, чем все безволосые обезьяны.
На лице Стивенса промелькнули сомнение и неуверенность.
— Полагаю, вам совершенно не хочется намекнуть, даже в самых общих чертах, на возможное решение?
Нет, Уолдо не намерен этого делать. И потом — это такое удовольствие водить Стивенса за нос.
— Подвиньтесь ближе к приемнику, доктор Стивенс. Я скажу. — Уолдо и сам наклонился как можно ближе, пока они не оказались почти нос к носу. — Магия вырвалась на свободу, — торжественно произнес он и тут же отключил канал связи.
Внизу, на Земле, в подземном лабиринте одного из североамериканских заводов, Стивенс тупо глядел на пустой экран.
— В чем дело, шеф? — спросил Маклеод.
— Не знаю. Честно, не знаю. Но, я думаю, толстяк спятил, точно так же, как Рамбо.
— Как мило! — расплылся от удовольствия Маклеод. — Я всегда его считал просто придурком.
— Тебе лучше бы помолиться, чтобы он не сбрендил! — очень серьезно заметил Стивенс. — Мы от него зависим. А теперь дай-ка я посмотрю объяснительные записки и отчеты.