Дети Мевы
Шрифт:
– Я до сих пор плохо понимаю неолетанскую иерархию и звания. Просветите?
– Правильно, мы ведь не носим погон!
– я задумалась, - Есть две ветки: Цуе и Мевы.
– Мирная и военная?
– Не совсем. Мева у неолетанок это не война. У нас же даже армии нет. Только диверсионные отряды. Поэтому Мева – это, скорее, мастерство Ар. По линии Цуе неолетанки бывают Великие, Первого круга, среднего круга и остальные. Всё перечисленное только про Ами, Эми, по определению, ниже. По линии Мевы, Главы школ, мастера, ученицы.
– Как
– Никак: эми может быть мастером Ар самой высокой, четвёртой, ступени. А Великая ами может не иметь статуса мастера даже первого уровня.
– И кто кому в таком случае подчиняется?
– Ну, это индивидуально для каждой пары и ситуации...
Роджер, увлечённый разговором, тоже решил вмешаться:
– Ты говорила, что главная хранительница подчиняется Великим.
– Да. Статус Великой Ами уникальный. Он высший и в Цуе и в Меве. Но... Например, в Цуе я отношусь к первому кругу свиты великой Энастении. В Меве являюсь помощницей Хранительницы Ар Эдоллы. Но Эдолла в Цуе носит имя Лимуника, и сама является Великой ами. Кому, по-вашему, я подчиняюсь, если их приказы противоречат друг другу?
– Хранительнице. Она прямой командир, - Роджер смотрел на меня увлечённо
– Не угадал, чертёнок, Энастении. Потому что она ещё и моя бабка.
Ну, и потому, что с Лимуникой мы друг друга просто терпеть не можем.
– То есть родственные связи тоже влияют?
– Не однозначно, генерал. Например, вы же знаете, что Ника моя мать...
– Мать?! Эта мелкая?
– чертёнок уронил челюсть от удивления
– Да, малыш. Ника в Цуе зовется Даниэлла Энастения, а я Армариакка Даниэлла Энастения.
– Это значит, что Энастения мать Ники?
– Ты жутко наблюдателен, чертёнок.
– Ты воюешь под руководством бабки против матери?
– Если перевести на даккарский: Ника выступает против своего рода. Она предательница.
– Почему тогда Энастения её не убила?
Я мельком взглянула на генерала. Анжей, молча, откинувшись на спинку кресла, внимательно наблюдал за нашей увлечённой беседой с Роджером.
Дже:
Глупо, как ребёнок, сидя на коленках у Морены, я внимательно слушал разговор. То, что она рассказывала, было очень удивительно. Хотя я понимаю, что половина сказанного ложь.
В какой-то момент я даже вступил в разговор. Настолько удивился, что несуразная карлица Ника мать Морены. Они не походили друг на друга до полной противоположности. Морена улыбчивая, высокая, сильная фигура, авантюристка. И Ника с кислым выражением лица, мелкая, почти без грудей, зануда.
– По-моему, позор выносить разногласие между родственниками на общее обозрение. И если Ника предательница, почему Энастения её не убила?
– Роджер, разве ты не помнишь, неолетанки не убивают никого. Даже нож, который ты у меня стащил, можно было применить только к одному определённому существу... А против женщины, или даже даккарца,
Рассказывая, казалось бы, серьезные вещи, Морена успевала, не торопясь, лазить у меня под футболкой руками и хитро улыбаться. Потом, в какой-то момент, задумалась с хулиганской усмешкой и без смущения выдала Анжею:
– Генерал, честно говоря, я уже устала разговаривать. Но если вы дадите мне перерыв часов на пять, примерно, то я согласна потом продолжить.
– Ну, что мне остаётся сказать? Хорошо. Надеюсь, вы не против, если я пока порасспрашиваю вашу помощницу.
– О! Абсолютно за.
И после этой фразы она подхватила меня на руки и потащила из комнаты:
– Юбля! Морена, я сам ходить умею!
Она затащила меня на второй этаж и бухнула на кровать:
– Блин, чертёнок, как я по тебе соскучилась, - потом игриво нахмурилась, - Назовешь меня ещё раз именем Мевы, буду звать тебя, как ребёнка: "Дже".
Я вскочил, поправляя одежду.
– Ты ведёшь себя, как подросток. Могла бы хотя бы при генерале обращаться ко мне уважительней.
Морена рассмеялась:
– После того, как он недвусмысленно намекнул, что привёз тебя в качестве платы за мою лояльность?!
Я опешил:
– Что?!
– Твой генерал хорошо понимает, что я согласилась говорить с ним только из-за тебя! Потому что хотела тебя видеть, - она броском повалила меня на кровать, прижимая сверху своим телом, - И не только видеть! Хочу касаться тебя губами, хочу смотреть в глаза, хочу пробегать легонько пальцами по сильным плечикам, спинке, попе...
Заявление о намерениях Анжея по поводу меня я заставил себя забыть. Я потом это обдумаю… Я обещал служить Даккару, как угодно.
Морена хихикнула и, изогнувшись, не больно укусила меня за ягодицу.
– Рррр! – вообще, я, конечно, возбудился уже. Поваляйся-ка вот так в кровати с молодой, бойкой, пусть не совсем женщиной, особенно, когда она рассказывает, как собирается тебя ласкать. Но в отношении Морены ко мне чувствовались нотки собственника. А позволять относиться к себе, как к рабу, я не собирался, - Перестань!
Я выскользнул из её захвата.
– Я тебе не игрушка и не приз!
– Вот это, чертёнок, мне в тебе особенно нравится. Просто так в руки ты не даёшься!
Она резко сделала подсечку, я ушёл. Развернулся с прямым ударом, - она увернулась. Удар, блок, захват. Морена сменила технику, и я оказался прижат к кровати с вывернутыми руками. На запястьях щёлкнули наручники. Я вывернулся, ударяя ей в грудь коленом. Она громко ахнула. Потом, извернувшись, загнула меня дугой, перевернула и ловко пристегнула обе ноги к металлической спинке.
– Ты попался!
Я восстанавливал дыхание, пока не рыпаясь. Морена сидела у меня на бёдрах и тоже дышала тяжело. Я дёрнулся. Надо признать, скрутила она меня мастерски. Без шансов вырваться. Последний раз так меня связывали малолетние неолетанки, когда имели по кругу...