Дети Мевы
Шрифт:
– В них столько страсти, открытости. Они просто чудесно легко переносят амосу. Да и это сочетание: сила и сексуальность! Более явного портрета Мевы я не видела во вселенной! Причём Мевы неолетанского! Нэрми столько мужской страсти в руках удержать не смогут. Да и не каждая неолетанка сможет...
Я замолчала. Бокал опять был пуст, и содержимое половины бутылки уже легонько гудело в голове.
– Чудесные мальчики это хорошо. А что мы будем делать? Ты поддержишь Драконов в вопросе военного договора?
Поддержать Драконов? Зачем? С этим договором примут какие-нибудь законы, оберегающие даккарцев, и
– Договор?! Нет, военный договор Даккара с САП нам не нужен. Кризис работорговли и на наших кошельках тоже эхом отзовётся. Я бы поддержала договор, по которому САП охранял бы Даккар. Только на такое, боюсь, гордые даккарцы не пойдут. Поэтому... Просто не поддерживаем никого!
– Поняла. Выдадим в лучшем виде! Знаешь, твои сторонники даже обрадуются такой позиции. Ещё тебе бы с журналистами поговорить, по поводу этой подставы с убийством...
– Поговорю, - я налила себе ещё один бокал, - Завтра.
Дже:
К обеду, поняв, что Анжей, скорее всего, отсыпаться будет долго, я связался с капитаном Мартионом, и он приказал мне забирать генерала и возвращаться. Морена не препятствовала. В какой-то момент я даже подумал, что, может быть, она действительно впала в это своё непонятное состояние зависимости "Люблю" и готова честно помогать мне. Понять это было сложно. Проверить невозможно. Поэтому, взвесив риски, я всё-таки решил для себя считать её поведение искусной игрой, сочетанием правды и лжи.
Когда я был готов отправляться, она обняла меня за плечи:
– Будь осторожен. То, что я в обиде на Энастению, знают все, кому это интересно. В том, что могу предать её, не сомневается никто. Твой приезд ко мне, предполагаю, заметили. О твоём Анжее ходит слава, как о самом проворном "пауке" в этой истории с даккарским договором. Поверь, факты сложат многие. И многие сочтут вас слишком опасными после этого визита. Будь осторожен!
Зачем это предупреждение? Игра? Глаза Морены искренние и встревоженные. Хотя думаю, она умеет врать с любыми глазами! Или всё-таки... Бред! Она слишком умна и искусна, чтобы допускать слабости к противнику! Или эта слабость - слабость всего Арнелет?! Интересно, она всё-таки читала мои мысли?
Я запрыгнул в лайнер.
– Я всегда осторожен! – и, не оборачиваясь, направил лайнер к городу.
До штаба в Кострах мы добрались без приключений. Через час после прибытия я представил Гардману полный отчёт о нашем визите. Анжей очнулся только к вечеру. И продолжительно ругался в полголоса. Хотя и сказал, что от Нандрель узнал много интересного. В том числе то, что Энастения выставила Морену самым грубым образом, и теперь у хранительницы на неё зуб. И если найдётся способ подставить лично Энастению, не задевая Арнелет в целом, Морена с удовольствием примет в этом участие.
Он внимательно читал мой отчёт, кое-что переспрашивал, на что-то просто кивал.
– Видишь, не зря я решил, что ты способен её разговорить!
– Думаешь, она была честна?
– Не думаю, что она умеет быть честной. Но, думаю, она, действительно, в чём-то пыталась быть полезной.
Доклад Анжея Гардману был на порядок содержательнее моего:
"Оценивая мотивы Арнелет в противостоянии нам, мы не учли некоторой
Разногласия и споры между Великими (и другие бабские разборки) могут позволить вычленить некоторых из них и привлечь на нашу строну, используя, как аргумент, военную защиту на территориях свободных земель..."
Вот так! Морена говорила одно Анжею, другое именно мне, Нандрель, вообще, как я понял, болтала просто о бабских разборках, не затрагивая Даккар, а, сложив всё вместе, генерал вывел стройную чёткую позицию. Аргументировано и обосновано. Единственное, что не понимала моя голова, - как он её вывел?! Лично у меня эти отдельные факты ни в какой узор не складывались, пока меня не ткнули носом в результат. Отчего я только чётче понимаю, что "паук" из меня никудышный. Неужели, так трудно жить честно, говорить прямо... Чувствую себя бесполезным тупицей!
За доклад и проделанную работу Гардман похвалил. Он, вообще, был в хорошем расположении духа: днём Драконы всё-таки объявили съезд правящего совета своей партии по вопросу договора с Даккаром. Теперь оставалось не вляпаться ни во что до съезда этого совета и дать Нике убедить собравшихся подписать договор.
Вечернее знакомство с прессой настроение ухудшило. Ничего особо нового. Мне просто опять перемывали кости. Обсуждали мои отношения с одной из девочек Драконов. Какие отношения!? Ну, трахнул девочку! Что из этого было писать на полстраницы?! Где здесь "Тайны сердца Роджера Об Хайя"?! С привычным ощущением макнутости в помои я отправился к Анжею за дальнейшими инструкциями.
Вывернув в коридор, я резко остановился. Не сам. Вернее, сам, но не по своей воле. Ноги остановились сами, руки прижались за спиной. Ар! На плечи легли тонкие руки с красными ногтями, и сверху на меня взирала улыбчивая рожица рыжей, впервые выкравшей меня для Морены. Я постарался взять себя в руки:
– Что, ей ещё чего-то захотелось? Успела соскучиться за полдня?
– Кто?
– Рыжая посмотрела на меня удивлённо.
– А кто тебя прислал? Кому я опять мог понадобиться?
– А! Ты вот о чём подумал! Морена?! Ты был у неё с утра?! О! Это серьезно?!
– она сжала губы, изображая расстроенность, - Значит, сладкое мне опять не грозит! Что же я такая невезучая!
Из тирады рыжей я не понял ровным счётом ничего:
– Что тебе надо?
– Да так, мимо шла, смотрю – ты! Можешь не хмуриться, уже поняла, что могу идти дальше, куда шла.
Я огляделся, откуда и куда она шла в резиденции Даккара? По этому коридору можно было идти только из кабинетов штаба. Что она там делала?