Дети Мевы

Талан Ольга

Сама она ко мне не пошла. А я уже так отвык ловить женщин по комнате и связывать военным ремнём. И от визга тоже отвык, и от брыканий и царапаний. Зато её выразительная задница в помытом виде, разложенная на краю стола, смотрелась ещё выразительней. А у меня так давно не было секса, что всё это я легко простил ей уже в тот момент, когда кончил.

Марика:

В безмерной усталости подперев ладонью голову, я смотрела на финансовый отчёт с планет протектората. С момента моего объявления себя Великой их население увеличилось почти вдвое. И это только

зарегистрированные. Неолетанки стекались ко мне, кажется, со всей вселенной. Ами и эми без образования, без профессии, без каких-либо умений, позволяющих зарабатывать на жизнь себе и своему семейству. Толпы оборванных и голодных. Складывалось впечатление, что большая часть неолетанок заводит огромное семейство, полагая, что жить будет на подачки Великих.

Блин! И их нельзя выгнать – они просто сдохнут с голоду!

В дверь заглянул Архо:

– Марика, я принёс тебе ужин. Можно?

Я кивнула. Он вошел в комнату, хитро улыбаясь. Полуголый: тонкие шёлковые штанишки на бёдрах и белый кружевной фартучек. С подносом в одной руке и бутылкой амосы и бокалом в другой. Я усмехнулась, разглядывая его довольно эротичный вид:

– Я смотрю, ужин с десертом?

– Если тебе будет угодно!

Он расставил передо мной тарелки, а сам уселся у ног на полу, прижавшись щекой к моим коленям. В принципе, он мог сидеть так часами, не отвлекая и, казалось, не скучая. Но сегодня я уже чересчур устала и была не прочь поболтать.

– Чем занимался? Я не нашла тебя, когда вернулась домой.

– Извини, я зачитался и не слышал, как ты приехала.

– Что читал?

– «Ар. Травы любви». Мне Тэма дала, - он испуганно поднял на меня глаза. – Извини, я не спросил: мне можно такое читать?

То, что он начал придумывать себе занятия, было хорошим знаком. Первое время он целый день ждал под окном моего возвращения. А вот то, что до сих пор испуганно спрашивал разрешения на каждый шаг, было плохо.

– Можно, читай.

Он, терпеливо, помолчал, потом, дождавшись знака, наполнил мне бокал. Он учился на лету: покорный, внимательный, соблазнительный. Ловил знаки, движения глаз, угадывал желания. Без возмущений принимал любые традиции. Даже сшафу научился сам завязывать. Хотя в город со мной выезжал всего один раз, а в доме закрывать лицо необходимости не было. Кому-то когда-нибудь достанется идеально воспитанный мужчина.

– Марика, а можно спросить о твоих делах?

Я усмехнулась, да: покорный и внимательный.

– Я разбирала отчёты со своих планет.

– И как там идут дела?

– Хорошо, если не считать наводнения безработных.

– Ты найдёшь им работу?

– Да, только пока не знаю какую. Они необразованные и никакой профессии, по большей части, не обучены. Ни к чему не годны.

– На Даккаре, если мужчина был не годен ни к одной профессии, его отправляли в сельскохозяйственный отряд.

– Ну, сельское хозяйство – один из вариантов. Только доход от него слишком низкий, чтобы содержать семью. А использовать технику они не способны, – я глотнула амосы. Лёгкий, почти воздушный напиток. Привкус поцелуя. – Хотя, если подумать, работать можно загнать всё семейство. Это, конечно, против традиций, зато они перестанут голодать, – я подтянула Архо к себе на колени. Погладила по бёдрам. Смешной фартучек. Штанишки

совсем тоненькие и мягкие, а под ними, кажется, совсем ничего. Я опять рассмеялась: «Покорный, внимательный и соблазнительный».

Глава 35

Марика:

Свадьбу Димуана уговорила меня делать по тому же, наполовину выдуманному мной, «старому» обычаю, как и с Роджером. Тем более что за год он приобрёл большую популярность среди неолетанок. Было бы странным отходить от моды, которую сама завела.

Элни, известие о том, что в храме ему придётся полностью раздеться, и на его груди будет выжжен знак Миту, воспринял с подобающей покорностью, разве что немного побледнев: «Благодарю за предупреждение». И это, точно зная, что обряд проводится в центральном храме Краско, с почти тысячью приглашённых гостей!

Правда, по-настоящему я поняла, чего это ему стоило, когда уже отшипела Миту, отточенным движением отпечатанная служительницей храма, и я подошла надеть на запястья мужчины браслеты. Это Роджер мог стоять голым посреди переполненного зала и только ядовито огрызаться. Мужчины Арнелет стеснительны. Элни просто замер в страхе. Напряжённый, как натянутая струна. Готовый сжаться в комочек, раствориться в воздухе, забиться хоть куда-нибудь от всех этих взглядов. И в то же время прямо стоящий у гладких колон алтаря, именно так, как его поставила служительница. Он поднял на меня глаза, полные ужаса и просто пугающей надежды. Ни слова, ни укора, ни возражения, даже во взгляде. Просто надежда.

Блин! Таких мужчин нельзя добиваться, ухаживать, покорять, соблазнять. Только покупать и владеть!

Я застегнула на тонких запястьях широкие браслеты. Золото, плетённое в замысловатые узоры, и крупные зелёные камни. Символ старшего мужа. Обычно зелёные камни на свадебных браслетах бывают дешёвыми, но только не эти. Эти поблёскивающие изнутри камушки были редким минералом с одной из далеких планет Республики. Такие камушки, да ещё такой величины, встречались только в коронах правителей некоторых планет. Ну, и цену, конечно, имели соответствующую.

Мне передали длинный красный плащ. И я аккуратно завернула в него хрупкое тело мужчины. Он прильнул ко мне. С безграничным доверием и смирением. Блин!

В переходе, возле статуи Имени, я дала парню время одеться. В конце концов, фотосъемка во время службы была запрещена, а это значит, что фотографировать нас будут на выходе.

Одежда соответствовала хозяину. Очень аккуратно, элегантно и дорого. Последнее было, скорее, моим желанием, которое он тщательно исполнил, отправляясь с Димуаной выбирать наряды к свадьбе и последующим банкетам.

Я стояла и разглядывала его. А он смирненько ожидал, не мешая этому моему занятию. Не торопя, не спрашивая ничего, не возражая. Блин, конечно, разумом я понимаю, что это правильное поведение мужчины. Что именно так и должно быть… Только привыкать к этому я буду долго. Даже Архо, со своим развороченным сознанием, умеет беситься, возражать, препираться, пусть и недолго. Да и Архо, попрепиравшись, приходит ко мне мириться, потому что боится потерять. Этот даже не препирается, потому что считает, что я вправе творить с ним, что угодно.