Дети Мира-кольца
Шрифт:
В этой картине было что-то знакомое…
– Это сад, - сказала Роксани.
– Роксани? Такой огромный?
Они все еще были на высоте нескольких миль.
Однако Готье была права. Земля здесь определенно не была пахотной, но, безусловно, - тщательно ухоженной. Разнообразие и цвет: радужные волны, похоже, были множеством растянувшихся на тысячи квадратных миль цветочных клумб; посадки различных деревьев охватывали весь спектр осенних красок, но с высоты все еще казались волосами
– Сады, устроенные специально, - сказала Роксани, - всегда прямоугольны, если только не должны по замыслу создателя напоминать дикие заросли. А что же за сады, имеющие вид кругов, среди которых нет ни одной пары одинакового размера? Это похоже на… да, верно.
«На Луну», - подумал про себя Луис.
– На войну?
– Все структуры ландшафта кольцевые: сплошные кратеры. Ландшафт родной планеты расы пак.
– Вишништи, - категорически заявил Вемблет.
– Да, умник пытается изумить нас, - сказала Роксани.
Луис рассмеялся.
Он мельком уловил прямолинейные очертания, проступившие сквозь буйство красок. Корабль приземлялся. Глухой удар. Гравитационная дрожь прекратилась.
Глава 15. Прозерпина
Она посадила управляемый магнитным полем корабль в саду на самом большом из островов, на шесть миль ниже жилища Предконечного. Едва корабль замер, она выскочила из кабины и бросилась к его кормовой части. Покой и ощущение порядка может помочь инопланетянам адаптироваться, и тогда она узнает гораздо меньше, так что нельзя давать им слишком много времени на отдых.
Обреченная на одиночество, лишенная всех чувств, фактически заключенная в Зоне Изоляции в течение всех этих миллионов фаланов, Прозерпина все еще была способна оценивать важность основных моментов истории Мира-кольца: внутренние распри, игры в подчинение, изменение топографии в масштабах, сопоставимых с размерами целых планет, меняющиеся взаимные связи и союзы, смены гено- и фенотипов…
Существовал лишь единственный Ремонтный центр, находившийся отсюда, от Зоны Изоляции, на расстоянии почти в половину протяженности Мира-кольца. Ремонтный центр был чем-то вроде естественного тронного зала Мира-кольца. Упырь, похоже, был на высоте могущества - хорошо. Ему не хватало опыта, и он был опрометчив (неважное качество) - вероятно, потому что был самцом. Они частенько заходят слишком далеко. И там, где «древо жизни» не найдешь днем с огнем, самец способен отыскать его первым.
Главное - власть. В более древние века она наблюдала, как один заговор сменялся другим, и всегда находила способ сохранять беспристрастность без ущерба для себя. Всякий раз отыскивался мастер-созидатель, но Прозерпина - после одного ужасающего раннего эксперимента - никогда не бралась за это.
Она прыжками преодолела решетчатую структуру грузового отсека и скользнула внутрь спасательного шара.
Первой заговорила женщина.
– Нам нужно побеседовать.
Прозерпина почувствовала нетерпение первого детектива Готье и удивилась. Женщина была молода, хотя и не настолько, чтобы не быть
Молчание Прозерпины вызвало у женщины смущение.
– Нам необходимо поговорить, чтобы настроить наши переводчики, - добавила она.
Прозерпина выслушала это без улыбки. Она не умела улыбаться. Они могли бы поговорить во время поисков Вемблета в горной деревне, но не обменялись ни словом - ни существительным, ни глаголом: не было произнесено ничего, что дало бы хоть какую-то подсказку «говорящему устройству» детектива Готье. Но и Роксани хранила свои секреты.
Прозерпина отвечала тем же. Она заговорит, когда в том будет необходимость.
Длиннорукий обитатель деревьев наблюдал за ней - равнодушно. А она ожидала подобострастия. Должно быть, маленький защитник служит другому, возможно, даже Упырю.
Один из самцов что-то спросил ослабевшим голосом. Прозерпина не понимала его языка. Вскоре она освоит его. Самец стоял, как местный, правда слегка сгорбившись, но, тем не менее, находился в своей естественной среде, под привычной гравитацией вращения Мира-кольца. Он мало что мог рассказать. А чего он хотел, гадать не приходилось: он был голоден.
Другой самец был ранен и неподвижен, голый и беспомощный. Но внимательно наблюдал. Прозерпину поразила его выдержка. Хотя и не защитник, но взрослый, из той же категории существ, что и женщина. Должно быть, тот самый слуга-бридер Упыря, Луис Ву из Людей Сфер.
– Вы все проголодались, - сказала Прозерпина на диалекте межпланетного. Мужчины не удивились, но Готье так и подскочила.
– Вам всем не повредят фрукты. Вскоре мы уточним ваш рацион более подробно. Думаю, все вы существа всеядные, кроме тебя, - сказала Прозерпина, глядя на самого маленького в их компании.
– Как тебя зовут?
Но тут женщина неожиданно прервала ее самоуверенную речь. Указывая рукой, она сказала:
– Льюис Тамазан. Вемблет. Роксани Готье. А ты - Прозерпина? Как тебе удалось выучить наш язык?
– Я просмотрела вашу библиотеку, - ответила Прозерпина. И увидела, как рассвирепела женщина: «Компьютер «Седой няни»! Взломан!» - И выбрала себе имя из вашей литературы, - теперь она обращалась к Льюису-Луису. Похоже, у этого Ву и маленького защитника были какие-то свои секреты.
Она всплеснула руками.
– Но давайте же я покормлю вас. Снаружи есть фрукты и ручей.
– Мне нужно накормить Льюиса, - сказала Роксани.
– Сначала ты должна узнать, какие из них съедобны. Идем. Льюис, мы скоро вернемся. Твой аппарат дает тебе питательные вещества, но будет лучше, если ты поупражняешь свою пищеварительную систему.
– Спасибо, - сказал он.
Роксани казалась озабоченной, но, тем не менее, последовала за защитницей.
Готье шла за Прозерпиной. За ней следовал Вемблет, держа за руку Ханумана. Обезьяна старалась идти быстрее, чем позволяли ее короткие ноги.