Дети ночи

Симмонс Дэн

– Все верно, но этот адаптационный… орган… или как там его… поглощает кровь, в чем нет никаких сомнений. Взгляни.

Он нажал несколько клавиш, и на всех шести мониторах возле аномального вздутия мигнул свет.

– В этом месте стенки кишечника насыщены венами и артериями. Их обилие служит одной из причин того, что возникновение язвы здесь проблематично. Но в данном случае, – он коснулся изображения опухолеоб-разного вздутия, – эту штуку питает такая разветвленная артериальная система, какой я никогда не видел. И она поглощает кровь – можешь не сомневаться. Кейт отодвинулась вместе со стулом.

– О Господи, – прошептала она. Алан поправил очки и продолжил:

– Но

ты взгляни и на другие данные. Интересно не поглощение крови. Просмотри самую последнюю серию картинок. Дальше происходит что-то невероятное.

Кейт смотрела немигающим взглядом на новую серию томограмм и мерцающие колонки цифр. Когда все закончилось, она продолжала сидеть неподвижно и молча.

– Кейт, – шепнул Алан. В голосе его звучал почти благоговейный страх. – Что здесь происходит?

Кейт не сводила глаз с экрана.

– Не знаю, – ответила она наконец. – Ей-богу, не знаю.

Но все же где-то на уровне подсознания, тренированной интуиции, снискавшей ей славу одного из лучших диагностов ЦКЗ, Кейт знала. И это знание наполнило ее смертельным страхом и одновременно каким-то странным, восторженным возбуждением.

Глава 14

Дом Кейт Нойман стоял на высоком лугу в шести милях от Солнечного каньона над Боулдером. Кейт никогда не любила каньоны – она терпеть не могла нехватку солнечного света, особенно зимой; не нравилась ей и постоянная зависимость от угрозы оползней, если вдруг какому-нибудь валуну вздумается скатиться вниз по склону. Но за несколько миль до поворота к ее дому дорога выходила из широкой тени Солнечного каньона и бежала среди высоких хребтов. Кейт считала расположение своего дома почти идеальным: по обе стороны простирались высокогорные луга, окаймленные осинами и соснами, покрытые снегом вершины Индейских пиков Скалистых гор вырисовывались милях в десяти к западу, а по ночам к югу от Флатиронов она могла видеть огни Боулдера и Денвера.

Они с Томом купили этот дом за год до развода, и, хотя все ее доходы уходили на погашение кредита, Кейт испытывала благодарность к бывшему мужу за идею присмотреть домик именно здесь. Само по себе это сооружение было большим и современным, но терялось на фоне скал и деревьев на горных склонах. Окна дома выходили на все четыре стороны, а с чудесной террасы можно было смотреть вниз, на Флатироны. И хотя жилая территория в шесть сотен акров насчитывала лишь несколько домов, путь к ней преграждали ворота, которые могли открыть только местные жители после того, как гость свяжется с ними по переговорному устройству. Посетители обычно приходили в изумление при виде грубой гравийной дороги, начинавшейся сразу за воротами, но все, кто жил здесь круглый год, имели полноприводные машины – только на таких можно было пробиться зимой по снегу на высоте в семь тысяч футов.

В то июльское утро, через неделю после разговора с Аланом, Кейт встала, пробежала свои обычные три четверти мили по извилистой дорожке за домом, потом приняла душ. Облачившись в нехитрый повседневный наряд, состоявший из джинсов, легких туфель и мужской белой рубашки – костюм или платье она надевала лишь для важных визитов или во время командировок, – Кейт позавтракала вместе с Джули и Джошуа. Джули Стрик-ленд, двадцатитрехлетняя студентка-выпускница, корпела в настоящее время над диссертацией, посвященной влиянию загрязнения окружающей среды на цветы трех видов, растущих лишь на альпийских лугах. С Джули Кейт познакомилась три года

назад благодаря Тому: тогда девушка целое лето провела в его туристской группе, бродившей по наиболее труднодоступным горным районам Колорадо. Кейт почти не сомневалась, что Джули и Том в то лето некоторое время спали вместе, но почему-то ее это не волновало. Вскоре после знакомства они подружились. Джули оказалась уравновешенной особой, но заводной, эрудированной и забавной. В обмен на то, что она присматривала за Джошуа пять дней в неделю, Джули была предоставлена собственная комната в доме Кейт, площадь которой составляла пять тысяч квадратных футов. Кроме того, она без зазрения совести работала в отсутствие хозяйки на ее компьютере, свободно располагала временем в выходные дни для походов в поле, а также получала символическое жалованье, позволявшее ей покупать бензин для своего допотопного джипа.

Такой расклад вполне устраивал обеих женщин, но Кейт уже начинала с беспокойством подумывать о том, что к зиме Джули закончит свою диссертацию. Кейт всегда сочувствовала работающим матерям, вынужденным изыскивать возможности для присмотра за детьми в дневное время, а теперь и у нее самой возникла эта головная боль: кто же заменит Джули?

Однако в это прекрасное летнее утро, когда солнце уже раскинуло свои лучи над долинами и поднялось на востоке над вершинами гор, Кейт выбросила из головы все донимавшие ее мысли и, не торопясь, кормила Джошуа овсянкой.

Джули выглянула из-за половины «Денвер пост».

– На работу ты сегодня поедешь на «чероки» или «миате»?

Кейт едва сдержала улыбку. Она собиралась поехать на «миате», но знала, как Джули любит носиться по каньону на красном роудстере.

– М-м-м… пожалуй, на джипе. Тебе ничего не надо купить, прежде чем ты завезешь Джоша в ЦКЗ?

Услышав свое имя, ребенок заулыбался и начал греметь ложкой по подносу. Кейт вытерла кашу у него с подбородка.

– Я думала остановиться возле «Кинг-суперс» на Столовой горе. Так ты не против, чтобы я поехала на «миате»?

– Не забудь поставить детское сиденье.

Джули скорчила гримасу, как бы говоря: «Не стоило напоминать».

– Извини, – улыбнулась Кейт. – Материнский инстинкт.

Она произнесла это в шутку, но тут же осознала, что не шутит.

– Джошу нравится открытая машина, – сказала Джули. Она взяла ложку и сделала вид, что хочет съесть его кашу.

Джошуа всем своим видом изобразил радость по этому поводу.

Джули взглянула на Кейт.

– Хочешь, чтобы я привезла его ровно в одиннадцать?

– Примерно, – ответила Кейт, посмотрев на часы и убирая посуду. – Мы зарезервировали оборудование для магнитно-резонансного исследования до часа дня, так что ничего страшного, если и задержишься на несколько минут… – Она показала на тарелку с недоеденной кашей: – Не возражаешь, если…

– Угу, – ответила Джули, шутливо подмигнув Джошуа. – Мы любим кушать вместе, верно, малыш? – Затем повернулась к Кейт. – А эта штука, которая магнитно-резонансная, ребенку не повредит?

Кейт задержалась у двери.

– Нет. То же самое, что и раньше. Просто картинки. – «Картинки чего?» – спрашивала она у себя в сотый раз. – Домой я его привезу вовремя, ко сну.

Спускаться по каньону на «чероки» было не так интересно, как на «миате», срезая углы, но Кейт настолько задумалась, что даже не замечала разницы. В офисе она первым делом попросила секретаршу ни с кем ее не соединять и дозвониться до института Трюдо в Саранаке, штат Нью-Йорк. Это было небольшое исследовательское учреждение, но Кейт знала, что там провели несколько отличных работ по причинным механизмам клеточного иммунитета, связанного с лимфоцитной физиологией. Кроме того, она была знакома и с директором института Полом Сэмпсоном.