Дети победителей
Шрифт:
– От кого?
– Что?
– Письмо.
Кейтелле застыл с посудой в руке.
– Оно идет откуда-то из Сутори. Фамилия отправителя мне незнакома.
Кто бы знал, как ему безразлично это письмо! Еще полгода назад один только намек на заграничную весточку привел бы его в полную боевую готовность. Что и кому могло потребоваться от добропорядочного гражданина Вельдри? Теперь он не мог сосредоточиться на жалком куске бумаги из далекой страны. Страны, которой бы лучше не было в его жизни.
“Быть может, - подумал
Взгляд его остановился на ярком пятне. Цветы в этот раз меньше напоминали веник. Они стояли в надтреснутом стакане и смотрели на Кейтелле ядовито-рыжими глазами. Казалось, чем ближе к зиме, тем свежее букеты. Илия – поздний цветок, вспомнил Кеталиниро, но не растет в наших краях. К сожалению, кроме цветов он вспомнил и двух малышей в тяжелых шубах и с винтовками через плечо.
“Не иначе как из салона”.
Кейтелле решил, что если наведаться в этот салон, то можно вычислить дарителя.
– Ниорионин обижается, что вы не заходите, - сказал Архарон. Ему все время приходилось выуживать собеседника из глубин мыслей. На этот раз он перестарался. Кейтелле воззрился на него излишне напряженно.
– Ниорионин, прости, что?
– протянул гость.
– Чему вы удивляетесь? Он неплохой человек, просто немного резковат.
– Я бы сказал иначе.
– Психован?
От точного попадания в термин Кейтелле расхохотался.
– Что с вами?
– Ну надо же! Я умудрился задолжать всем психам в округе! Подумать только!
Тирау, громко фыркнув, поднялся и вышел из комнаты с брезгливым выражением на лице.
– Кому-то еще?
– спросил Архарон.
– Рамфоринху, - на глазах от хохота выступили слезы.
– Не важно, еще один шизофреник лечится у нас по части сердца.
– А разве им не мозг надо лечить?
– резонно уточнил Архарон.
– Шизофреникам?
– Кеталиниро успокоился.
– Сердце-то у них тоже имеется. Садись, я все приготовил.
Архарон стек с подоконника, но так и не разогнулся, прижимая руку к животу. Он тяжело зацепился за стол, Кейтелле успел заметить на халате крохотное пятно крови, словно след от осколка.
– Архарон, что это?
Тот брезгливо отмахнулся, когти вцепились в стакан.
– Нормально все. В Локри и не такое видали.
Кейтелле изумленно моргнул. До него медленно доходило, за что Архарона определили в Аутерс.
В кабинете что-то изменилось. Кейтелле бегло осмотрел голые стены, голые столы и чрезвычайно одетого Ниорионина. По его виду сложно было сказать, что он скучал, зато можно было поклясться, что сильно замерз, о чем свидетельствовало аж три крутки поверх рабочего халата с ватной подкладкой. Из-под мехового козырька шмыгал покрасневший нос.
Стоило посочувствовать, но Кейтелле только поморщился - сил на душевные движения не находилось.
Ниорионин
– Мне сказали, вы обижены, - начал Кейтелле издали.
– Кто сказал?
– Архарон.
Врач глухо рассмеялся.
– Соврал. А может, нет, я уже не помню, - неаккуратным жестом он пригласил присесть. – Так или иначе, сейчас я обижен на него. Архарон - трепло редкостное.
Из бокового кармана верхней куртки торчал угол бирюзовой бумаги. В такую заворачивают цветы в салоне.
– Он говорил вам о партеногенезе, - то ли вопрос, то ли утверждение.
Да, говорил. Кейтелле хотел спросить об этом еще в прошлую встречу, но тогда было не до того. Что он и сообщил врачу. Врач с досады произнес нечто нечленораздельное, но эмоциональное.
– Приплыли. Все знают, что я делаю, кроме меня, да? Начальник проболтался Тирау, Тирау поделился с Архароном, а Архарон растрепал всем, кроме меня.
– Не доверяет?
– улыбнулся Кейтелле. Улыбка эта не укрылась от Ниорионина.
– Не задаетесь вопросом, почему в Аутерсе проводят подобные эксперименты?
– тон врача очень не понравился Кейтелле. Было в нем что-то…
– Очевидно, больше заняться нечем.
– Какое смелое заявление. Вы опять покорили мое сердце. Но если дадите себе труд поразмыслить - партеногенез мог бы нас спасти… на время, - он многозначительно замолчал.
– От чего нас может спасти самооплодотворение?
– Кеталиниро с трудом подавил косую ухмылку.
– От вымирания. Вы думаете, у вас у одного такой… двусторонний диагноз?
Волосы на затылке встали дыбом, а кровь в жилах заледенела. Кейтелле почувствовал, как выражение его лица стремительно меняется. Проклятый врач язвительно лыбился: явно попал куда метил - в самую болезненную точку. Он встал, в глубинах его одежды что-то зашуршало, Ниорионин подбросил коробку и поймал ее. Длинные когти затолкали предмет в нагрудный карман на плаще Кейтелле. Врач доброжелательно улыбнулся и вышел.
В этот раз Кейтелле понадобилось больше пяти минут реабилитации.
– Сам виноват, - прорычал Кейтелле тихо, прижимаясь к двери родной комнаты. Он чувствовал, как уши полыхают от стыда и обиды.
Наверное, он никогда не был так прав, как сегодня - действительно, кто его тянул за язык откровенничать с узниками закрытого заведения?
По дороге домой он думал о многом. В том числе успел оправдать архаронову болтливость сенсорным голодом. Конечно, он будет болтать со всеми и обо всем, что слышал - в таком замкнутом пространстве не остается ни единицы информации, к которой не было бы обращено максимум внимания. Так что глупо сомневаться - Аутерс давно в курсе всех его интимных проблем и достижений.