Дети победителей
Шрифт:
Возникало ощущение, будто он остановился на одном месте и в одном времени да так и стоит, не шевелясь. А тяжелые водянистые мысли лениво ворочаются в набухшей голове. Вокруг что-то происходило, жили люди, случались события… Риза шла в эпицентр.
Риза шла в Некрополис. Но он уже не понимал, зачем.
– Город древних, - сказал Ноксид, - держится на реставрациях единых. Главнокомандующий не понимает, что это дурное место для засады. Тем более – такой большой засады.
Кейтелле смотрел на Ноксида безразлично и не слушал.
– Реставраторов желали вывезти два года назад. Большинство осталось хранить святыню.
Ноксид поймал тусклый взгляд Кейтелле. И тот отстраненно подумал, что Бледный негласно приглядывает за ним, пока Айномеринхен занят осмотром. Раньше такое внимание его бы рассердило.
– Посмотришь на мир древних, – сказал Ноксид. – Мало кому удается туда попасть даже из тех, кто этого очень хочет. Ты должен понимать…
Кейтелле подумал – если Некрополис действительно такое необычное место, куда не то что попасть, а просто издали посмотреть возможно, лишь защищая грудью от врага, то неплохо было бы в нем и полечь. Смертью храбрых. Глядишь, похоронят прямо под святыней.
– Нет, – сказал Ноксид. – Переходы везде. Как хоронить?
– А я что? Вслух это сказал? – Кейтелле, наконец, посмотрел в глаза собеседнику.
Тот уже собирался то ли кивнуть, то ли что-то ответить, но его внимание привлек проходивший мимо Рейнайоли. Нальсхи странно улыбнулся и откланялся, оставив собеседника в недоумении.
Зима подходила к концу, и снег проседал, серел от железнодорожной пыли и дыма с оружейно-танковых заводов. Город древних располагался вблизи от промышленного сердца Катри. Иной раз Риза не могла уснуть от кашля – ядовитые выхлопы ползли к северу плотным одеялом. Оставалось только гадать, как выживают рабочие заводов и горожане.
Собственно, о них Айномеринхен и спросил однажды командира.
– А в Катри народа много. Никого не жалко, - сказал Вольвериан. Сказал сквозь зубы, тихо. А затем резко развернулся и ушел.
Кейтелле помнил, что задыхался в удушливом кашле, помнил Ноксида, мелькающего неподалеку, и пару налетов на крысиные отряды. Но затуманенно, словно его постоянно опаивали до бездумного состояния.
Один лишь раз Кейтелле выпал из оцепенения – первые колонны загалдели, поднялась суматоха, к которой он отнесся с привычным спокойствием. Пополнение, прибывшее из Сутори, временами впадало в панику, но на этот раз шум подняли все, кто шел впереди. Ноксид взял Кейтелле под руку и потянул к остальным – Риза скучилась в кустах на холме, разглядывая что-то внизу.
Кеталиниро не сразу понял, на что смотрит. И точно так же он не понял, что проснулся, наконец, от продолжительного сна, пока разглядывал нечто гигантских размеров.
Врытая в землю и снег штуковина, изжёванная ржавчиной, могла быть только колесом от поезда. Гигантского – нечеловечески гигантского поезда. Солдаты переговаривались и охали, они таращили глаза, готовые поверить в любую сказку. В ви-тай, чудище безглазое и демоническую сущность Йеми.
Колесо поезда-империи.
Оно одно было способно пошатнуть мировоззрение здорового человека. Кейтелле подумал, какой должен быть сам поезд, чтобы носить такие колеса, и как Земля может носить на себе аж пять подобных гигантов.
– Как Империя могла не устоять перед крысами, имея такие поезда? – говорили солдаты.
– Из-за них и пали.
Ноксид лежал в сугробе рядом, под ветками шиповника.
– Длинные имена, Кето, -
После колеса Поезда-Империи Городу Древних удивить гостей было нечем.
– Это что? Это и есть тот самый знаменитый Некрополис? Ерунда какая.
Некрополис и правда являл необыкновенно жалкое зрелище. Руины под тающим снегом совсем не казались остатками цивилизации могущественных предков, о которых писали в энциклопедиях и учебниках. А если сравнивать с чудо-колесом, то тут и вовсе говорить было нечего.
– Года два назад тут было на что посмотреть, – заметил Ноксид.
– Будьте осторожны! – выкрикнул далеко впереди командир. – Тут везде разломы, ведущие в шахты! И их почти не видно! Как на болотах - все ищем шесты и прощупываем снег перед собой.
Солдаты резко посмотрели под ноги. Центральная дорога, по которой они шли, хоть и была реконструирована и запрятана под снегом, выдавала все свои неровности: она была как скомканная и вновь расправленная фольга, с многочисленными впалыми и вылезшими вверх платформами плит. Пока никто не провалился.
Кеталиниро вспомнил, как точно так же полгода назад командир приказал беречься колодцев, и Химилла тут же побежал их искать. В Некрополисе он бы сошел с ума от радости, подумалось Кейтелле. Сзади подошел Ноксид.
– Переходы очень глубоко, – сказал он, – и выходят к поверхности далеко от центральных дорог. Но Вольвериан прав – нужно смотреть в оба.
– Я знаю, - сказал Кейтелле.
– Тогда почему стоишь? Нас ждут.
Ризу ждали в одном из сохранных многоэтажных зданий.
На самом деле этажей было всего четыре, но для разрушенного города это много. Даже слишком. Крепкое на вид строение стало убежищем для группы разведчиков. Те, по сообщению из северной рубки, выбрались несколько дней назад из самого центра Локри. С тех пор связь оборвалась. Вольвериан подумал грешным делом, что связных вырезали крысы, но скоро понял – сигнал кто-то глушит. Солдаты говаривали, будто бы в свинцовых тучах мелькают тонкие конструкции небесных станций – еще одно чудовищное чудо механики. Небесные корабли Локри.
Приходилось надеяться, что разведчики добрались до Некрополиса и заняли позицию.
Они праздновали победу…
За этим праздником Риза и застала их.
Четыре человека, холодные как сама зима, сидели за импровизированным столом, завалившись вперед, прямо к расставленному пиршеству. Пятый задыхался у стены, слабо барахтаясь в наметенном сугробе. Солдат, кроме Ноксида и Айномеринхена, выгнали.
В ожидании Кейтелле с остальными расположился на первом этаже. Они отлично знали, что не позднее чем через двое суток Сельманта будет здесь. К этому времени необходимо подготовить самый теплый прием, на который они только способны.
В западной части города, говорят, тоже обосновался отряд. Но в небе продолжала кружить станция, а значит, ни о чем достоверно говорить было нельзя.
Когда нальсхи в сопровождении врача спустился к отряду, солдаты замолчали.
– Умер! – сказал Айномеринхен.
– Рейнайо, – Ноксид тут же обратился к сидевшему в самом углу Эмолию, – пройди со мной, для тебя есть дело.
– Что происходит? – подал голос один из новобранцев, провожая взглядом нальсхи и Рейнайоли.
– Их отравили, – сказал Менхен. – Они не успели выполнить задание, и это придется сделать нам.