Дети Понедельника

Хмелинина М. В.

Прошло десять лет.

Многое изменилось в стране, в мире вообще и в филиале в частности; неизменным оставался только традиционный русский беспредел. Сроки действия необходимых документов для осуществления образовательной деятельности давно истекли, пришла пора получать новые, а края проблем видно не было. Последние три года существования Академии сотрудники с замиранием сердца поначалу, неврозами в дальнейшем и спокойствием удава, съевшего поросенка, ближе к решающему моменту ожидали министерской проверки. Самой гениальной мыслью была: "Скорей бы нас уже закрыли!"

К сожалению, начальство не разделяло негативных настроений своих подчиненных, а посему делало все, дабы усложнить им и без того нелегкую жизнь. Нужно ли говорить, что это еще более запутало сложившуюся ситуацию.

Единственным логическим выходом было до приезда представителей Министерства в срочном порядке ликвидировать имеющиеся недостатки.

Для оказания первой помощи в приведении дел в Академии в надлежащий вид руководство Британской Академии Высшей Магии приняло решение командировать своих представителей в провинциальный город Б на неопределенный срок. К выбору этих самых представителей ректор Академии, известный маг и кудесник Бертольд Гробовски, подошел чрезвычайно ответственно. Штат его преподавателей состоял исключительно из выдающихся волшебников и волшебниц, каждый из которых мог бы стать украшением любого учебного заведения, обучающего магии. Однако было ясно, что таланта, знаний и опыта в такой ситуации может и не хватить, особенно если учесть специфику страны пребывания. Так что требовались люди с гибкой и устойчивой психикой, высокой приспособляемостью к быстро меняющейся ситуации и хорошим чувством юмора. Последнее было необходимо в качестве гарантии того, что командировочные не рехнутся в первую же неделю.

Пораскинув мозгами, а затем собрав их обратно, господин директор остановился на двух кандидатурах. Мастер практической магии, профессор Марион МакДугл, дама высокая и статная, с коротко остриженными седоватыми волосами и проницательными серыми глазами, отличалась твердым характером и острым умом и была неизменно строгой и безупречно справедливой к своим ученикам. Кроме того, она отлично знала, что хорошо, а что нет, и неуклонно следовала верным курсом. В немалой степени на выбор директора подействовало то, что Марион являлась высококлассным специалистом в своей области. А если учесть, что в молодости она в одиночку охотилась на драконов, можно было надеяться, что российские студенты ее не испугают.

Ее товарищем по несчастью стал профессор Хьюго Шеллерман, Мастер-Целитель, преподававший в Академии основы магической психологии и фармакологии, родившийся в Англии этнический одесский еврей, с лихвой наделенный некоторыми чертами, присущими этому народу - практичностью, изобретательностью и упорством в достижении цели, особенно если цель обещала выгоду. Длинный, сухопарый, с густой смоляной шевелюрой, орлиным носом и пронзительными черными глазами, он был отменно некрасив, но чрезвычайно обаятелен. При этом обладал весьма извращенным чувством юмора и крайней безжалостностью к безалаберным студентам. Кроме того, он был одним из немногих магов, получивших Гран-При на Международных соревнованиях волшебников, не достигших пятидесятилетнего возраста. На самом деле, Хью недавно исполнилось тридцать два, а главный приз он получал уже в четвертый раз, так как умел не только лечить различные травмы и болезни, но и причинять их всевозможными способами.

Ректор Гробовски счел их обоих вполне готовыми к перемене обстановки, благословил на добрые дела, и уже через сутки самолет, летевший в загадочную Россию, приземлился в маленьком аэропорту провинциального города Б.

Здесь и начинается наша история…

Глава 1 День первый, или Добро пожаловать

Часть I. Утро

Россия встретила их дождем - эка невидаль для жителей Туманного Альбиона. Низкое серое небо; воздух с запахом свежести после грозы; дороги, сверкающие в огнях уличных фонарей - привычная картина для истинного британца. Если бы не одно большое НО: единственное, что напоминало командированным магам родную страну, были они сами.

Небо, затянутое свинцовыми тучами, было похоже, скорее, на огромный купол, под которым кипела жизнь, если это можно назвать жизнью; вместо чистоты и легкости воздух пропитался выхлопными газами, а дороги… двадцать процентов нуждались в капитальном ремонте, остальные и дорогами назвать было нельзя. Фонари горели один через три улицы; светофоры хитро подмигивали оранжевыми

глазами, другие не работали вообще; кто-то из пассажиров ехавшей впереди машины выбросил из открытого окна обертку от растаявшего мороженого…

Поселение в гостиницу прошло сумбурно и в дальнейшем казалось страшным сном.

Возле обшарпанного восьмиэтажного здания, выкрашенного в грязно-бежевый цвет, горел единственный на весь двор фонарь с разбитым плафоном, освещая крыльцо тусклым желтовато-дымным светом. Дощатые зеленые двери оказались заперты изнутри, а от звонка на выцветшей стене тянулись оборванные провода. Поняв, что звонить бесполезно, профессор Шеллерман постучал по деревянному косяку - тот нехорошо пошатнулся и с жутким скрипом слегка съехал вправо. Решив, что геометрическая асимметрия ему совсем не нравится, Хьюго постучал по другой стороне. Косяк с тем же скрипом вернулся на место, как будто все время своего существования простоял так, не сдвигаясь ни на миллиметр. Побоявшись барабанить в дверь подобного сомнительного состояния, целитель некоторое время рассматривал вариант привлечения внимания находящегося внутри дежурного посредством камушка, пущенного в открытую форточку. Форточка оказалась закрыта, и камушек угодил прямиком в стекло. Стекло печально зазвенело и лопнуло. Шеллермана передернуло. Судя по звуку, донесшемуся изнутри, цель его была достигнута несколько в большей степени, чем он изначально предполагал.

Через пару минут дверь распахнулась, явив настороженным взглядам свирепую заспанную физиономию тети Клавы, вахтерши в прошлом, а ныне дежурной ресепшионистки гостиничного комплекса.

–  Эт хто ж туть хулюганить, вашу мать! Щас мялицию вызову - вон они в соседнем кабаке уже второй день пьють!
– с порога гаркнула басом гордая обладательница пятьдесят последнего размера одежды и сорок третьего размера обуви при росте чуть больше полутора метров, закатывая рукава. На поясе ее красовалась боевая сковородка, которую она, не задумываясь, готова была пустить в ход.

Англичане оторопели - такое "Добро пожаловать" стало для них полной неожиданностью. Профессор МакДугл первой пришла в себя и полезла было в сумочку за командировочным листом, да только чуть-чуть не успела - тетя Клава, заприметив Хьюго, сразу же узнала в нем виновника недавнего переполоха, не давшего ей досмотреть сон, где в триста сорок восьмой серии знаменитого сериала "Санта Мария или просто Барбара" главная героиня, потомственная многодетная мать-одиночка в третьем поколении, сообщала незадачливому дону Хулио как минимум четыре новых толкования его имени, одно из которых сопровождалось характерной жестикуляцией. Шеллерман, уловив недобрые флюиды, направленные на свою персону, среагировал мгновенно. К сожалению, примененные им навыки магического гипнотического внушения, полученные на Западе, на исконно русской тете Клаве сработали не совсем так, как хотелось бы. От сковородки увернуться он, конечно, успел, но это стоило ему шикарного фингала под глазом, половины пуговиц и полуоторванного рукава. В тот момент, когда тетя Клава собралась было продолжить экзекуцию, Марион наконец-то достала из сумочки злополучный командировочный лист и, вклинившись между своим пострадавшим коллегой и Немезидой местного розлива, с риском для жизни предъявила последней спасительную бумагу. Попавший в поле зрения вахтерши документ произвел поистине магическое действие: злобная мегера моментально расплылась в широкой приветливой улыбке, которая, по причине частичного отсутствия зубов, устрашала больше, чем свирепая гримаса.

–  Ой, дык шо ж вы раньше-то не сказались, мы ить вас с вечера дожидаимся! Добро пожаловать, гостюшки дорогие!…

И строгая ресепшионистка, мгновенно трансформировавшаяся в гостеприимную хозяйку, заспешила вперед, показывая приезжим дорогу. Марион первой шагнула через покосившийся порожек; Хьюго осторожно последовал за ней, мрачно озираясь и придерживая оторванный рукав.

Оказавшись в вестибюле, британцы выяснили, что пытались попасть в гостиницу с черного хода, выходившего, соответственно, на задний двор, предназначенный для хозяйственных нужд. Виновником столь неприятного казуса был сонный таксист, на автопилоте довезший пассажиров до гостиницы и высадивший их там, где сумел припарковаться.