Дети пустоты. Пройти по краю
Шрифт:
– Хорошо. У вас есть неделя, – кивнул после небольшой паузы русский. – Но параллельно должна вестись подготовка к операции «Гетто».
– «Гетто»? Степан, о чем ты? – американец заерзал в плетеном кресле.
– Кирилл Михайлович разработал этот план по просьбе наших предшественников. Если с расами Края начинаются проблемы, то их представители под конвоем с э-э-э…
– Блокираторами способностей, – подсказал Морок.
– Под конвоем, оснащенным специальным оборудованием, выселяются в резервации. Насколько я помню, шесть таких резерваций уже подготовлены в Сибири. На твоей территории, Никки,
– Постойте! – возмутился американец. – Вы предлагаете использовать методы нацистов?
– Нацисты применяли их по отношению к людям, – спокойно заметил русский. – А мы имеем дело с нелюдями.
– Нам не хватит недели, чтобы изготовит нужное число блокираторов. – Выражение лица Морока оставалось спокойным, словно речь шла о производстве пластмассовых тазиков, а не ссылке в тайгу миллиона с хвостиком обитателей Края.
– Сколько?
– Двенадцать дней. С учетом, что все материалы мы получим не позднее, чем завтра вечером. Их список уже у вас.
– Хорошо, даю вам десять дней. Держите нас в курсе.
«Сеанс связи завершен», – сообщила программа. Морок откинулся на спинку кресла и протяжно вздохнул.
– Значит, нелюди, – раздался за его спиной голос Марты. Главная кошка Края вышла из задней комнаты кабинета главы СКК и села на подоконник. Ее поза казалась завершенной, как изваяние античного скульптора. Для визита к Мороку глава Большого Совета выбрала светло-серый блейзер, узкие синие джинсы и черные замшевые туфли. – А они знают, что ты один из нас?
– Полагаю, да. У наблюдателей от империй есть доступ к моему личному делу.
– Забавно, – Марта задумчиво обвела взглядом кабинет Кирилла. Здесь были собраны свидетельства хобби, которыми начальник СКК переболел за сто с лишним лет. В серванте крутил колеса крохотного велосипеда носатый человечек – дань увлечению кинетической скульптурой. Часть стены была отведена под большой аквариум, в котором плавали желто-синие рыбы-ангелы. В застекленном ящике рядом с окном поблескивала тусклыми боками коллекция трубок. На столе лежал взведенный арбалет. Превращенная в винегрет пенопластовая мишень на двери подсказывала, что эта страсть пока не успела отойти в прошлое. – Ты выполнишь свое обещание? Если через неделю Ларс не будет найден, начнется операция «Гетто»?
Морок обошел стол и сел на подоконник рядом со своей гостьей.
– Марта, я похож на наивного идиота? Владлене хватит часа, чтобы превратить половину Евразии в пустыню Сахару. За это время Марат со своим Советом как раз успеет разобраться с оставшейся частью. И блокираторы тут не помогут – радиус их действия, сама знаешь, всего ничего. Начать операцию «Гетто» – значит развязать войну между человечеством и Краем. Дикую, жестокую, глупую войну.
– Иными словами, ты просто хочешь выиграть время?
– Угу. И заодно получить ресурсы для производства блокираторов.
– А если десяти дней все-таки не хватит?
– Тогда я выйду на пенсию и открою секцию по стрельбе из лука.
– Шутишь?
– Нет. Мой возраст указан в личном деле. Так что на работу я хожу только из чувства долга.
– Хорошо быть человеком, – женщина-кошка через силу улыбнулась. – Нам, нелюдям, пенсия не положена.
– …Там
Дальше Женька слушать не смогла. Давясь от хохота, она закрыла уши и начала умолять Бруно больше не смешить ее.
– Я бы после такого умерла, – наконец, успокоившись, призналась она.
– А я нет, – серьезно ответил Бруно. – Если из-за всякой ерунды умирать, никаких нервов на жизнь не останется. Посмеялся, плюнул и дальше пошел.
– Ну и что же мне теперь делать? Возвращаться на вечеринку? – Как ни странно, рассказ Бруно успокоил Женьку. На фоне его истории ее собственный ляп уже не казался таким чудовищным.
– Думаю, сначала нужно подойти к Эдде и извиниться. Она только на вид суровая, а так – ничего, с пониманием…
Тихое попискивание заставило итальянца отвлечься. По тонкому браслету на его запястье забегал лиловый огонек.
– Ну и чутье у нашей Эдды. Стоит о ней заговорить, как тут же на ковер вызывает, – он осторожно обнял Женю за плечи и прошептал: – Я быстро. Только узнаю, что там стряслось, и сразу к тебе.
Перед тем, как уйти, Бруно наклонился к Женьке и, пока та не успела опомниться, поцеловал ее в уголок губ.
– Ты убита. Я твой «снайпер».
Едва итальянец исчез, Женька осторожно коснулась места «выстрела». Для мертвеца она чувствовала себя удивительно живой. Вот только Тимка… Теперь, когда с «Устами Истины» ничего не вышло, разве у нее есть право развлекаться здесь, в Риме? Нужно возвращаться.
И как можно скорее.
Одиночество длилось недолго. Над темной стеной замка возникло облако крошечных светлячков. Несколько секунд они роились, точно комары перед дождем, и вдруг замерли. В следующее мгновение огоньки, подобно точкам на чертеже, соединились золотистыми нитями. Возникшая паутинка потемнела, обрела объем и превратились в диковинное существо. Клювастая голова и широкие крылья делали его похожим на очень большого орла. А крепкое туловище, поросшее короткой золотистой шерстью, четыре когтистые лапы и хвост с кисточкой заставляли думать, что в родственниках неведомого зверя водились африканские львы.
– Светлый Фаргот! – ахнула Женя.
Она подбежала к краю крыши и остановилась, не решаясь перепрыгнуть на стену к грифону. Сейчас ее отделяли от тотема Людей ветра каких-то двадцать метров. Полулев-полуптица сверкнул желтыми глазами, мотнул лобастой головой и посторонился, точно предлагая занять место рядом с собой.
Приглашать дважды не пришлось. Женька скинула туфли и легко перелетела через темный дворик с пирамидами из пушечных ядер. Шелковый сарафан скользнул по ногам. К счастью, он был достаточно широким, чтобы не пойти по шву во время прыжка.