Дети пустоты. Пройти по краю
Шрифт:
За стеной Женя ожидала увидеть Рим и набережную Тибра с толпой туристов. Но вместо этого она обнаружила дорожку шириной метра полтора, а дальше еще одну стену. Наверное, во времена Агаты здесь ходили часовые и перекрикивались надтреснутыми голосами: «В Риме все спокойно?» «Все спокойно!».
Едва Женькины ноги коснулись щербатого кирпича, как Фаргот повернулся к ней хвостом и вразвалочку двинулся вдоль стены. Женя послушно пошла следом. Она знала, от божества Людей ветра не стоит
Так они миновали пару башенок с остроконечными черепичными крышами, перебрались на внутреннюю стену замка, проскользнули мимо разомлевшей от страстных поцелуев парочки и оказались под распахнутым окном. За ним, залитый электрическим светом, находился небольшой зал с полустертой, будто припорошенной рыжим песком, фреской на потолке.
– То есть ты предлагаешь ее усыпить? – услышала Женя знакомый голос.
Она оглянулась в надежде получить от Фаргота хотя бы намек на то, зачем он ее сюда привел, но грифона рядом уже не было. Пропал.
– Почему нет? Владлена однажды уже доказала, что это хороший способ обезвредить полиморфа.
Если первый голос принадлежал Эдде, то второй… Женя поморщилась – она узнала Марата, главу российской фратрии Людей ветра. И, похоже, ничего хорошего эта встреча с влюбленным в Марту крыланом не сулила.
– А что с ней делать потом? Имей в виду, у себя я девчонку не оставлю. Мне проблемы с Мороком не нужны, – Римская кошка говорила по-русски. Видно, итальянского Марат не знал.
– Я заберу ее. Отсюда уйду через «лассо», так что никто меня не увидит.
Женьке стало холодно. Словно теплая июньская ночь сменилась ноябрьским ненастьем. Ну и что все это значит? Неужели Эдду так обидело Женькино выступление, что она решила нелегально выслать ее из Италии? Да нет, глупости! И крылан здесь ну никаким боком не вяжется.
– Очень на это надеюсь, Марат. – Голос Эдды был лишен всякого выражения. Глыба льда, а не женщина. – Бруно, не стой под дверью. Войди.
Из глубины комнаты донеся приглушенный скип. Женьку пробил озноб. Значит, Бруно там. Он все слышал.
– Ты все слышал? – спросила Эдда, словно прочитав Женькины мысли. Тон итальянской кошки едва заметно потеплел. – Приведи Смородину. Поосторожнее только. Эта девчонка все-таки полиморф.
Что же он ответит? Согласится? Откажется? Женька прижалась горячей щекой к прохладному камню.
– Я все сделаю. Дайте мне минут пятнадцать.
Вот гнида! Из Женькиного горла вырвалось злобное шипение. «Фея цветов», значит? «Девочка из другого мира»? Брехло несчастное!
– Там кто-то есть? – Марат приблизился к окну.
Длинная тень крылана упала на черепицу. Начала расти,
Удар сердца. Еще один…
Глава фратрии Людей ветра резко подался вперед, перегнувшись через подоконник. Он по пояс высунулся из окна и внимательно изучил каждый квадратный сантиметр под ним.
Но за долю секунды до этого черепичный козырек опустел.
Женька почти успела. Она завернула подаренное отцом платье в обрывки бумаги и сунула его в маленькую трубу, прикрытую глиняным дымником. Похоже, ею не пользовались со времен падения Рима.
Вот только обруч с синим камнем снять так и не удалось. Застежку как назло заклинило. Поэтому Женька просто спрятала украшение под эластичным комбинезоном. Зато есть шанс, что не пропадет.
– Переоделась? – услышала она за спиной сладкий голос Бруно. – Тебе идет.
– Спасибо. Что-то холодно стало, – ответила Женя, не оборачиваясь.
– Кричи «ура» – Эдда не против поболтать с тобой в тихом уголке. Кстати, она совсем не злится. Ждет тебя прямо сейчас.
– Ура, – Женька не спеша повернулась. – Я просто лопаюсь от счастья! Трещу, можно сказать, по швам.
Она выбросила вперед руку, и Бруно дернулся, словно от удара невидимого хлыста. Его пальца вцепились в шею, глаза вылезли из орбит, губы побелели.
– Что… что это? – захрипел он.
Итальянец не видел темно-синей фибры, которая призрачной удавкой обвила его шею. Женька потянула на себя конец сияющей нити, и Бруно пришлось сделать два неуверенных шага ей навстречу.
– Ты забыл? Со мной нужно осторожнее. Я все-таки полиморф.
Сейчас в ней было очень мало от стеснительной девчонки, что переживала из-за ляпа на вечеринке, обижалась на Донну с Дорой и пряталась от своих фанатов. Смородина-уродина свернулась клубочком и забилась в самый дальний уголок сознания.
– Не начнешь дергаться – будешь жить долго и счастливо, – пообещала она, ослабив натяжение фибры. Щеки пленника немедленно порозовели. – Руку давай!
– За…зачем? – Бруно испуганно захлопал глазами. Теперь ему никак нельзя было дать больше шестнадцати. В лучшем случае он был на пару лет старше Тимки.
– Откушу. Полиморфы питаются руками итальянских парней. Не знал?
– Ты серьезно?
– Еще как! – Женька ловко сдернула браслет с руки Бруно и положила его на оголовок трубы. Кто знает, вдруг с помощью этой безделушки можно отследить перемещения итальянца. – Но если ты отведешь меня в вашу штаб-квартиру, чтобы забрать вещи, обещаю попоститься пару часиков.