Дети Силаны. Паук из Башни
Шрифт:
На этаже, на котором должна была происходить смена лифтов, так как шахта общего не добирается до апартаментов Ночной Стражи, мы наткнулись на пятерых мертвецов с выжженными ранами.
– Этот ублюдок здесь!
– Я разорву его снова для вас, хозяин.
– Почему-то мне кажется, что это будет также бесполезно, как в первый раз.
– Тогда я разорву его в третий раз.
Мы ехали на втором лифте, Себастина тихо хихикала рядом, а я ощущал чужую боль, наполняющую это громадное здание. На моих этажах царил запах горелой плоти, а на стенах виднелись опаленные следы. Я ринулся по коридорам к комнате допроса
После исчезновения черного гиганта штурм захлебнулся. Оказалось, что это чудовище было единственным магом среди нападавших, удивительно сильным магом, и как только он исчез, на их стороне остался лишь парометный огонь, но маги-законники с этим быстро справились. Башня дала отпор, и констебли перешли в наступление, пришел черед врага стоять насмерть. Живым не дался никто, хотя надо сказать, что пленных брать никто и не собирался. Озверевшие от крови сослуживцев констебли и обученные безжалостности ош-зан-кай били насмерть, даже не задумываясь о пощаде. Жажда мести – сложное и сильное чувство.
Когда был убит последний из нападавших, началось то, что в армии называется кровавым похмельем. Нетэнкрисы отходили от боевого безумия и начинали нормально воспринимать окружающую реальность, увидели трупы своих товарищей, собственные раны, пролитую всюду кровь, тошнотворные картины развороченных тел и почувствовали тяжелый смрад скотобойни вперемешку с пороховым хранилищем. Редкий желудок не выворачивался наизнанку, только люпсы держались нормально.
– У нас большие проблемы, господин Морк.
– Ах, теперь я снова господин?
– Теперь, когда я больше не воспринимаю вас как своего солдата, да, вы снова господин.
Мы молча посмотрели друг на друга.
– Честно, – признал он.
Мы сидели в пустом и темном конференц-зале, который почти не пострадал. Авиак угостил меня чашкой черного кофе с коньяком и корицей.
– А где, кстати, л’Калипса?
– Его нет в здании, он не участвовал в битве.
– Засранец. Он и в армии такой был! Дивизия «Равендорвфф», белые мундиры, честь и гордость колониальной армии Мескийской Империи! Ха! Пока мы шлепали по колено в крови, эти снобы стояли почетным караулом, являя образец терпимости и светлого морального облика армии-освободителя!
– Значит, вы утверждаете, что военная карьера тана л’Калипса не столь блистательна, как об этом принято говорить?
– Я утверждаю, что, пока я кормил комарье и пиявок на марш-броске сквозь болотистые регионы, он распивал дивного аромата чай на веранде дворца махараджи и убеждал тогда еще живого монарха в наших добрых намерениях. Потом мы его убили, конечно. Монарха.
– Политик, не воин.
– В точку. Хотя… я слышал, что он диво как хорош с двуручным оружием, но мне, право, не верится.
Мы выпили кофе, в котором больше коньяка, чем кофе, и он мне понравился.
– Тан л’Мориа, я, конечно, догадываюсь, что здесь сегодня произошло, но через десять минут мне придется говорить с его величеством по магическому мосту, и я должен
Я допил кофе залпом и жестом попросил смешать еще.
– Мир никогда не будет прежним! Башню атаковали… Немыслимо! Что вы знаете о колониальных войнах, господин Морк?
– Они обогащают государство.
– Это все, что должен знать истинный верноподданный империи! – рассмеялся я. – Но сейчас речь об армии. Армия Мескии, сильнейшая в мире, самая большая и боеспособная в открытом бою и для удержания территорий, но колониальные войска – особый разговор. Существует четыре военных базы, которые подготавливают элитные силы для проведения экспансий. Служение в них считается столь же престижным, сколь и опасным. Ваш покорный слуга стал офицером дивизии «Сангуашлосс», подготовленной в замке Сангуашлосс, как нетрудно догадаться. И мы, алые мундиры, воевали в Малдизе. Пять пехотных полков, немного кавалерии и артиллерии, но в основном пехота. Самые жуткие головорезы – в рядах регулярной армии, готовые делать все, что бы ни приказало командование.
– Напомните, в каком чине вы…
– Полковник в отставке. Да, господин Морк, дурная репутация тянется к дурной репутации, это неизбежно.
– Я до сих пор не понимаю…
– А я люблю подходить издалека и рассказывать истории! Вы не возражаете?
– Продолжайте.
– А вы долейте мне этого крепкого кофе с коньяком, пожалуйста! «Арвимак»?
– Двадцатилетней выдержки.
– Уважаю. Так вот, мы постоянно были в бою, прозябали в проклятых джунглях, резали аджамешей и старались не быть зарезанными ими. Партизанская война самая страшная! В открытом бою хотя бы знаешь, откуда тебя будут убивать! Со временем эта история перешла в разряд армейских страшилок, а таких немного, поверьте, но история об исчезнувшем батальоне холодила кровь еще как! Ты помнишь ту историю, Себастина?
– Да, хозяин.
– Батальон числом в четыре сотни обученных и опытных солдат просто исчез во время зачистки территории. Мы искали их седмицу, но не нашли ни тел, ни крови, ни следов борьбы. Они исчезли, и никто никогда не видел этих солдат снова. Минуло, кажется, лет девять…
– Десять, хозяин.
– Спасибо. Десять лет минуло, и вдруг исчезнувшие солдаты прорастают на плодородной почве Старкрара, как грибы после грибного дождя! Все эти ублюдки, которых мы сегодня убивали, официально погибли на войне десять лет назад. Они все – «Сангуашлосс».
– Поэтому вы знаете их тактические ходы?
– Я гонял солдат по плацу достаточно, чтобы отличить просто прямую спину от военной выправки моей родной дивизии. А если учесть, что перед тем я столкнулся с тремя «воскресшими» солдатами, у меня не осталось сомнений. Солдаты-призраки с совсем не призрачным оружием, как вам?
Он ответил, ответил от души, нецензурно, так что мне понравилось.
– Если хотите, господин Морк, сообщите Императору, что тан л’Мориа потерпел неудачу везде, где только мог, и лишился всех своих нитей. А также части служащих. – Я поднялся с кресла, допил третью чашку кофе и крутанул в пальцах трость. – Я поеду домой и завалюсь в свою постель, потому что уже поздно и даже кофе не заставит меня помочь вам разгребать весь этот бардак. Кстати, а тан л’Румар, он выжил вообще?