Дети Силаны. Паук из Башни
Шрифт:
– Очень плохо. Это Санкаришма.
– На табличке так и написано, – заметила моя спутница.
– Я и без таблички его узнаю. И повторюсь: это очень плохо. Огненный бог Санкаришма – главный из всех малдизских богов. Малдизцы, наверное, в ярости… Себастина, немедленно достань мне свежий выпуск «Имперского пророка».
– Слушаюсь, хозяин.
– Вы думаете, что они будут очень возмущены?
– Я уверен. Санкаришма очень важный бог, он олицетворяет не только живительную ипостась огня, но и кару свыше – разрушительную ипостась огня. А малдизцы очень боятся карающего огня.
– Правда? Я подумала, что он покровитель
– Из-за протянутой руки?
– Ну…
– Распространенное заблуждение. Четвертая рука Санкаришмы пуста как символ великого вопроса о смысле бытия. Ответом на этот вопрос должен послужить предмет, вложенный в нее. Малдизцы верят, что если найдут недостающий предмет, то боги заберут их всех в край истинной свободы, а до тех пор их души заперты в вечной цепочке перерождений. Чего только они не клали в раскрытые ладони Санкаришмы за века существования их культуры! От кусочков меди до еще бьющихся сердец. Ничто не заставило бога сжать пальцы. Простите, – я жестом остановил одного из смотрителей музея, – как долго вы упрочняли и перестилали пол перед началом показа?
– О чем вы, почтенный тан? Экспонаты привезли так внезапно, что мы едва успели обновить стены!
– В таком случае как эта статуя ухитряется стоять?
– Я не понимаю…
– Вы что, идиот?
– Не думаю…
– Вижу, что не думаете. Попробуйте хотя бы приблизительно представить, сколько весит золотая статуя подобного размера? Тут у вас на табличке указано. В тоннах, не в центнерах.
– Э… семнадцать?
Я убедился, что говорю с идиотом.
– Семнадцать тонн золота плюс неразрушимое алхимическое стекло. Из чего у вас подпольные балки? Из какого сплава?
– Тан, я действительно не понимаю, что вас так тревожит?
– В этом зале нет дверных проемов, в которые могла бы поместиться эта статуя.
– И что? К нам прислали бригаду опытных строителей и паровой кран. Статую поместили в зал через частично разобранное окно, а затем в кратчайшие сроки восстановили стену, так что все стало лучше, чем было прежде, и…
– Ваша газета, хозяин.
– Почему такая мятая?
– Я отняла ее вон у того господина со встопорщенными бакенбардами.
– Извините, судья, это моя оплошность! – крикнул я.
Юрис Праттон одарил меня свирепым взглядом, погрозил пальцем и пошел прочь, что-то бормоча себе под нос. Пробежавшись взглядом по первым полосам, я не нашел ни одного упоминания о народных волнениях в Танда-Тлуне, гетто, в котором проживают выходцы из восточных провинций. Даже кровавые подарки Кожевенника отошли на второй план, отодвинутые радостными известиями о приближении грандиозного парада.
– Нигде и ничего… – Я вдруг понял, что творю – скомкал газету и метнул ее в ближайшую урну.
– Тан, это ваза третьего века… Как вы можете?!
– Тогда повесьте рядом табличку, – резко перебил смотрителя я. – Тани Аноис, простите, что вдруг испортил нашу прогулку.
– Отнюдь, это было прекрасно!
– Вот теперь я чего-то не понимаю.
– Вы преобразились, тан л’Мориа, будто с вас стянули какую-то серую пленку, и вы вспыхнули ярким пламенем! Я не знаю, почему мне было так приятно наблюдать за этим, но ваш взгляд стал тверже, черты лица заострились, а ноздри раздулись, как будто…
– Как будто я взял след. Мне говорили.
– Почему вы так заинтересовались этой статуей?
Я
– Все в этом мире должно подчиняться тем или иным законам. Я знаю и помню эти законы, сопоставляю их и сразу замечаю, когда что-то в мире нарушает их. Я не могу не видеть этого, так уж работает голова, поэтому я и завожусь из-за всяких мелочей.
– У вас удивительный ум.
– А у вас невероятное терпение и шелковый характер. Пожалуй, сегодня я выброшу из головы все лишнее и полностью посвящу себя служению вам. Говорят, наши предки, в те времена, когда стальные латы еще были в моде, так и поступали, вели войны и проливали свою серебряную кровь во имя прекрасных тани. До рыцарей юной империи мне далеко, но зато вы рядом, и это меня вдохновляет. Будете моей дамой сердца сегодня?
– Приму за честь, сиятельный тан!
– Себастина, не отставай!
– Никогда, хозяин.
И день получился на удивление отличным! Мы прогулялись по живописному, просторному, светлому Эрценвику, вдыхая свежий морозный воздух. Я угостил Аноис сладкой ватой в виде насаженных на палочки синих лошадей и красных драконов. Сам я ее не пробовал, но с удовольствием понаблюдал, как ест моя спутница. Я повел ее в парк над Канальным Крестом, где мы вдоволь насмотрелись на выступления уличных артистов, отыгрывающих роли и старающихся не замерзнуть одновременно. Затем, поддавшись спонтанному порыву, Аноис уговорила меня съехать с ледяной горки на салазках и принять участие в снежном бою между двумя крепостями на площади Трех сиятельных господ. Правда, при этом мне пришлось согнать всех воинов «красной» крепости на сторону «синих», только так у них появились шансы справиться с нашим войском из трех солдат, в котором была Себастина. К середине дня мы сошлись на ничьей и подписали мирный договор. После этого, чтобы отогреться, мы посидели в уютном маленьком кафе и вкусно пообедали. Себастина до смерти перепугала приказчиков, когда в ультимативном порядке взяла на себя работу прислуги. Затем, сытые и слегка утомленные, мы пошли гулять. У меня вдруг прорезались знания о разных забавных архитектурных фактах, над которыми Аноис смеялась лишь из вежливости. Незаметно для нас самих мы вышли к Эстре.
– Противоположный берег так далеко!
– И не говорите! В истории Старкрара не было случая, чтобы кто-то смог переплыть эту реку… и не наткнуться на плывущий труп.
Она посмотрела на меня, не понимая, шучу ли я?
– Дурацкий юмор. Но река действительно слишком широка, а поток очень силен. Даже зимой она не замерзает. Хотя, возможно, это оттого, что хинопсы что-то сливают в реку. Городская легенда, но многие верят. Кстати, если посмотрите немного правее, увидите окруженный крепостной стеной замок, принадлежащий Старкрарской высшей военной академии, моей первой настоящей школе жизни. СВВА.
– Это здание несколько пугает! Вы учились там?
– Да. Когда я впервые прошел за врата и зашагал к парадному входу, мне казалось, что меня вот-вот сожрет жуткое каменное чудовище. Настоящую давящую силу этого великана можно оценить, лишь приблизившись. Но если не хотите, мы не будем.
– Думаю, вы сможете защитить меня от великана. Вы же мой рыцарь сегодня, верно?
– Я готов быть вашим рыцарем не только сегодня, – улыбнулся я. – Но потом сразу домой! Думаю, Луи расстарался и нас ждет восхитительный ужин!