Дети утренней звезды
Шрифт:
«Операции в поле – это не мой профиль, – утешил себя Андрей. – Но как я их могу оставить без присмотра? Завалят дело…»
Луна разорялась в небе как огромная галогенная лампа, и Зоричу казалось, что вся их затея – открытая книга для любого, кто выглянет из теплых окон коттеджей. Музыка, песни, игры – вот чем занимались вечером обитатели лагеря «Утренняя звезда». «Жучки» Зорича исправно сообщали о состоянии каждого из десяти коттеджей. К сожалению, не во все дома ему удалось внедриться, кое-где пришлось ограничиться наружным наблюдением.
Над верхушками елей еле слышно
Они вышли к границе полигона. Река, незамерзающая черная вена в белой руке русла, деревянный мост. Черный лес, как часовой, на той стороне насторожился, навострил еловые пики.
Они с Эженом справа от моста, в канаве, слева от дороги Мэй в корнях дерева слилась с темной зеленью. И Виолетта, как Снежная королева, гордо стоит посреди дороги и не думая прятаться. Мол, я так, погулять вышла.
Имеет право, в конце концов – кто сварил все зелья, чтобы вывести из строя сторожей? Она, Виолетта.
Зорич облизнул губы, с досадой заметил, что пар клубами вырывается из-под защитной маски и успешно его демаскирует. Об этом он не подумал.
Индикатор Сары мигал далеко за периметром. Да, это самый радикальный способ привлечь внимание перевертышей. Сумасшедшая, на что она надеется? На лыжи и коньки, которые нашлись в кладовке коттеджа? Никакие лыжи не спасут в глубоком снегу, и десяти шагов не пройдет, как перевертыши растерзают.
Зорич пожал плечами. Сама вызвалась.
– Готовы? – нащупал он нитку микрофона.
Вой выкатился из глубины леса, из серебра и черни, из снега и елей, встающих на склонах как готические соборы, прокатился через лагерь морозящей волной, растаял в черном небе. Перевертыши заметили Сару Дуглас.
– Начали! – скомандовал Зорич, выскочил на дорогу и рванулся к мосту.
Глава двадцать четвертая
В комнате было абсолютно темно: окна закрыты наглухо, никаких источников света. Здесь можно спать с открытыми глазами. Примерно этим Альберт Фреймус и занимался, когда в дверь постучали. Колдун выпустил воздух сквозь сжатые зубы, разогнул ноги в коленях, встал с постели. Медитацию прервали, и он чувствовал легкий гнев, который на внутреннем плане ощущался как вспышки зарниц далекой грозы на черном бархате неба. Беззвучно, тревожно.
Внутренний жар камня гудел в венах, он не завершил сегодняшний круг ритуалов, и это могло негативно сказаться на его состоянии. Справляться с силой великого магистериума все труднее – неужели он зря ввел эссенцию первородного элемента? Но все же – каков эффект!
Фреймус открыл дверь. Обратного пути все равно нет – раствор камня уже в крови.
Аурин Штигель стоял у порога:
– Сэр, думаю, вам стоит взглянуть. Студенты приступили к завершению первого цикла заданий.
Фреймус взглянул на экран планшета
– Кто же вошел на полигон первым? – камеры наблюдения давали четкое изображение: девушка в светлой шубе перед мостом. Еще троих не было видно невооруженным глазом, но система подсветила их красными контурами – они прятались по обочинам дороги.
– Первыми в восемнадцать ноль-ноль на полигон проникли два члена пятерки «Каппа», – отрапортовал оператор. – Они угодили к мантикоре, сэр. Старушка с ними пока играет.
– Печально, – цокнул языком колдун. – А это, кажется, синьора Скорца?
– Да, пятерка «Гамма» вот-вот войдет на полигон, – оператор плавным жестом приблизил картинку.
– Не побоялись перевертышей, – сказал колдун. – Ждал, что кто-то рискнет, но, признаться, ставил не на «Гамму».
– Сэр, на территории лагеря наблюдается активность еще нескольких групп, – заметил оператор. – Пятерка «Альфа», тройка из «Каппы» и пятерка «Йота» тоже покинули коттеджи.
Фреймус скрестил руки на груди:
– Нас ожидает веселая ночь, мистер Штигель. Сладят наши самоуверенные детки с вашими перевертышами или нет? Вы предупредили ваших псов, что убивать нельзя?
Интендант немного замялся:
– Стая за периметром.
– Я распорядился после наступления комендантского часа патрулировать территорию лагеря, – нахмурился колдун.
– Да, в случае, если нет более приоритетных задач, – признал Аурин. – Но кто-то из участников пытается покинуть долину прямо сейчас. В этом случае главная задача стаи – задержать нарушителя.
– Чтобы поймать одного подростка, требуется вся стая? Дикая Гильдия меня разочаровывает.
Аурин Штигель пожал плечами:
– Во время выполнения задачи перевертыши автономны, я смогу получить доклад только утром.
– Пятерка «Гамма» вошла на полигон, сэр, – сообщил оператор. – Пятерка «Альфа» на подходе, «Йота» и «Каппа»… – Оператор задумался. – Сэр, они вступили в столкновение. Двое из «Йоты» выведены из строя, кажется, с помощью усыпляющего газа. Оставшиеся… не могу четко сказать, они сильно замедлились. Все, «Йота» выведена из строя.
– Чудесно, – Фреймус потер холодные ладони – в последнее время руки стали сильно мерзнуть. Колдун прекрасно знал, что дело вовсе не в плохом кровообращении. Работа с великим магистериумом вытягивала силы. С тех пор как Господин Охоты передал ему камень мудрецов, Фреймус стал совсем плохо спать.
«Все изменится, – он закинул одну черную крупинку драже в рот, – совсем скоро. Завершу тренировочный цикл в лагере, получу миньонов и наконец смогу приступить к следующей фазе плана. В Венсброу все уже почти готово, Каэр Сиди ждет своего хозяина, и если бы не предал Калеб, я бы владел уже всеми семью Печатями Фейри! Даже без Видящей я бы смог на время вывести Господина Охоты во всей его силе во Внешние земли. Но что ни делается, все к лучшему. Синяя печать у Дженни Далфин. Получу ее – получу все разом».