Дети восточного ветра

Колесников Денис

Бот пришвартовался рядом, даже опустил небольшой трап, но никто не торопился выходить. Сквозь окна было видно, как главы города о что-то обсуждают, но без особого энтузиазма.

– В конце концов, – продолжил музыкант, – их глаза, уши и мозги принадлежат не ей.

Главы неохотно покинул свой транспорт и вошли в здание и прошли в зал Сердца. Они смотрели на отражение установки в сети и не могли поверить увиденному.

– Я сделал что смогла, – сказала Дади не поворачиваясь и не вставая, – Сердце проработает дольше. От лица учителя я отправила запрос в ближайшие монастыри. Вопрос замены сердца

возможно рассмотрят выше. А ваши взаимные требования теперь могут быть удовлетворены. Каков теперь статус запроса?

Главы переглянулись.

– Запрос мы признаем исполненным, Экумена тому свидетель, – сказал за всех Аса. Он все ещё выглядел так, словно кровать видел только во сне.

– Хорошо, – ответила девушка, вставая со своего места и растягивая затекшую спину. Не сказав ничего более, она прошла мимо остальных прямиком к выходу.

– Сида, позвольте спросить, – обратился к паломнице Аса прежде, чем девушка переступила порог зала. Дади остановилась и обернулась. Усталость позволила ей скрыть недовольство.

– Как по вашему, – начал он, не дожидаясь формального позволения, – кто должен возглавить службу энергоснабжения? Этот пост пустует ещё со вспышки Недуга. До сих пор автоматика и небольшой персонал справлялись со всем, но всё-таки здесь требуется руководство.

Дади была разочарована. Она лишь посмотрела в глаза всем троим и поняла, что все сделанное сегодня было напрасным – не успеет она выйти наружу, как эти трое вновь начнут тянуть одеяло на себя.

– Я не знаю. Спросите того, кто знает вас лучше, – Дади поклонилась и ушла. Для дальнейших разговоров у неё слишком пересохло в горле. Ещё какое-то время она слышала позади их возбужденные голоса.

*******

Дин отвез девушку обратно в порт. Им обоим хотелось спать, но оба понимали, что заснуть будет не просто – оба все ещё были на взводе. Даже из бота выбираться не торопились. От жажды механик наконец вспомнил о банке энергетика в своем кармане. Прикинув запасы воды на корабле, он в конце концов решился промочить горло тем, что ему вручила судьба. Он сделал глоток, и, пытаясь найти нотки кофе в мешанине вкусов, протянул баночку Дади. Девушка сидела с напряженным лицом и обняв колени. Она хотела отказаться, но сухость во рту заставила передумать. Не имея особых вкусовых пристрастий, она осушила банку несколькими крупными глотками и вернула её Дину уже пустой.

Девушка почти сразу ощутила прилив энергии, от которого захотелось немного пошевелиться. Она перебралась через борт и начала ходить кругами. Смотря на это Дин почти мог ощутить брожение в её голове. В этот момент до него дошло, что давать энергетик кому-то в таком напряжении было не очень разумно.

Дади металась из стороны в сторону, немного ускоряя шаг с каждым кругом. Она безмолвно спорила сама с собой, и похоже, что оба голоса в её голове уже переходили с аргументов на крики и обвинения. Она взяла посох в обе руки и начала отрабатывать удары, надеясь что измотав тело она сможет и угомонить и разум. Но и яростные атаки по воздуху не приносили удовлетворения. Дади уже хотела начать избивать бетонную плиту под ногами, как глаза её зацепились за нечто стоящее у портовой стены. То был раздражающе зазывающий торговый автомат, ставший теперь мишенью для гнева девушки.

Девушка подошла

к автомату, на ходу обратила посох в клинок. Тусклое красное свечение охватило рукава и спину комбинезона и Дади обрушила на бок ничего не подозревающего автомата свой удар. Черный меч прорубил металлический ящик на треть, внутри взорвалось несколько банок и автомат начал кровоточить сладко пахнущей жижей. Ещё два удара и автомат был разрублен надвое. Дади нанесла ещё несколько ударов оставшейся стоять половине устройства и наконец-то немного успокоилась.

Наблюдая за этим насилием Дин наконец смог разобрать вкус энергетика и пришел к выводу, что это жуткая дрянь.

Правое дело III.

Тот, кого называли Доктором, стоял на причале Акабы-Пять скрестив руки и рассматривал незнакомый катер. Дополнительные стяжки и тросы на мачте, усиленное крепление заднего левого двигателя, приваренные к бортам заплатки – по настоящему товарный вид имело только отражение корабля в сети с коротким именем “Эвр”.

Доктор уже знал, что на борту этого пришлого судна путешествует самая настоящая паломница. Он решил пока её не беспокоить, только записал сообщение с просьбой поговорить и передал его судовому Призраку. И представился именем, которое должно было наверняка привлечь её внимание после погружения в дела Барнола-Шесть по самые уши. После он отправился в город, распробовать заваренную там кашу и придумать, как же её разгребать.

– Один горячий обед! – громко озвучил Док свое пожелание, переступая порог кантины. Музыкант занимался настройкой своего инструмента, уложенного на барной стойке.

– Если у вас есть квота, сид, – довольно ухмыльнулся он, от чего деревянное лицо заметно скривилось.

– Уверен, я привез достаточно, чтобы компенсировать городу один горячий обед.

– Твоя уверенность сидит на тебе как влитая. Носи её с гордостью, только не тычь мне в лицо, – проворчал музыкант уходя на кухню. Минуту спустя он вернулся неся на подносе тарелку лапши и кружку чая.

– Я настолько тебе не нравлюсь? – спросил юноша. Не заморачиваясь, он дал рукам команду выполнить программу этикета. Как только автоматические движения завершились и палочки оказались в надежном захвате, он начал трапезу. Музыкант терпеливо за этим наблюдал и ответил на вопрос как только позволили приличия.

– Горожане любят широкие жесты, а у меня к ним как врожденная, так и выученная неприязнь. Впрочем, это моя проблема. Что касается не моих…

– Моя “Программа реновации экономики Акабы-Пять” только что стала чуть более конкретной. Если все пройдет гладко, то через пару дней мы вытащим город из полного небытия.

– Если ты задумал очередную идиотскую выходку, лучше мне не говори, – ответил бывший монах.

– Не переживай. Сделав ещё одно дело я двинусь дальше.

– Вот так нас покинешь? Тогда здесь будет скучновато – музыкант наигранно опечалился.

– Я покину вас телом, но не душой. Моя работа ещё отразится на этих краях.

– Уж в этом сомнений нет.

– И не только моя. С паломницей я поговорю как только она сама того пожелает. А вот что делать с нашим местным маленьким триумвиратом...