Дети взрослым не игрушки
Шрифт:
– Да, да! Что же это такое?
– Иногда это называют кризисом тридцатилетия. Как это называется у Эрика Эриксона – сейчас не вспомню, простите. Но у вас это еще осложнено тем, что не пройдена пара предыдущих кризисов.
– А что это значит?
– Это значит, что потребность в расширении (расширении, а не сломе!) границ личного мира абсолютно нормальна для человека в вашем возрасте и положении. «Это что же, теперь всегда так будет?! Я категорически не согласен! Надо добавить что-то еще!»
– То есть со мной все нормально?!
– Безусловно. Вы ведь всегда
– Это потому что у меня нет личности… – снова опечалилась она.
– Да ради бога! Вот эта самая ваша отсутствующая личность как раз и привыкла… И, пока развитие автоматически шло на подъем, среда все время отвечала слаженным хором: надо кушать, надо учиться, надо работать, надо замуж, надо детей… А вот теперь мнения разделились, потому что, знаете ли, в вашем возрасте уже «кто любит офицеров, а кто – свиной хрящик». И вот эта-то вдруг зазвучавшая разноголосица мигом и выбила вас из наезженной колеи. Что, в общем-то, не так уж и плохо…
– То есть я, может быть, все-таки люблю своих детей? – она с надеждой подняла на меня покрасневшие глаза.
– Совершенно не исключено, – я наконец позволила себе улыбнуться. – Более того, может быть, вы даже и мужа любите. Вы так про него рассказывали, что он мне с ваших слов понравился, а это, знаете ли, обнадеживающий в прогностическом смысле признак…
– И что же мне теперь делать?
– Опять ждете, что за вас решат?
– Нет, нет… Вы… Ну вы хоть направление намекните, куда мне думать. Если не с мужем разводиться и не личность искать…
– Вам нужно по своему вкусу выбрать дополнительный кусок мира, который вы хотите сожрать, раскрыть рот пошире и изо всех сил попытаться его откусить и прожевать. Если получится – решение кризиса у вас в кармане. Если не получится – попытайтесь еще раз, с чем-нибудь другим. И еще…
– Я бы хотела… я бы хотела дизайнером… хотя бы для себя…
– Отличное дело.
– Вы думаете…?
– Я ничего не думаю! Я, в отличие от вас, ни черта не понимаю в дизайне! – притворно рассердилась я.
– Да, да, поняла. Сама, сама, сама. Ухожу, ухожу, ухожу…
– Именно. Ну вот какая умница!
Таких штук в жизни человека (в возрастной психологии) не одна и не две, но при том их – вполне ограниченное количество. И как же полезно все их знать заранее! Я бы ввела все это как обязательный курс для старших классов школы или в каждую училищную и институтскую программу. Так ведь нет! Многим сегодня преподают какой-то безумный курс «общей психологии». Недавно я пыталась найти хоть какие-нибудь его следы в головах своих студентов. Ни-че-го! И когда я, отчаявшись, спросила: «Ну что-то же все-таки у вас от него осталось?» – девушка с первой парты, честно глядя мне в глаза, ответила: «Тетрадка в 96 листов». Вот так.
Что со мной не
Эта история в какой-то степени – в пандан к предыдущей. Тоже про потерянную личность, и тот же возрастной период, и те же задачи расширения. Только другой конец отрезка.
– Я не люблю своего ребенка.
– Что ж, бывает, – я пожала плечами. – Причем чаще, чем принято думать.
Женщина выглядела очень ухоженной и очень социальной. Вряд ли ребенку непосредственно что-то угрожало.
– А сколько ему лет?
– Шесть с половиной.
– Хороший возраст.
– Я к вам записалась, якобы чтобы поговорить, в какую школу его отдавать и всякое такое. Но только это вранье.
– Отлично, что вы это понимаете.
– Вам что, все будет нравиться, что бы я ни сказала?! – она чуть повысила голос.
– Ну откуда же я знаю, что вы еще скажете… – примирительно заметила я.
Она помолчала, чуть раздувая крылья красиво вылепленного носа и явно беря себя в руки.
– Я так понимаю, что помощь нужна мне самой.
– Вполне возможно. Может быть, вы расскажете, что вас тревожит?
– Что-то не склеивается, – подумав, сообщила мне клиентка.
– О, это практически всегда так! – подбодрила я ее. – А можно конкретней?
Имя – Марианна. Выросла в приличной, образованной, амбициозной семье. Поступила в хорошую гимназию, вопрос об успеваемости никогда не стоял. Занималась музыкой, художественной гимнастикой. Отец с матерью развелись, когда ей было двенадцать, через некоторое время (не скоро, Марианна была уже практически взрослой) у обоих сложился второй брак. Есть младший брат (по матери) и сестра (по отцу). С братом и сестрой большая разница в возрасте, отношений практически никаких. С отцом после развода всегда поддерживала связь, он имел на нее влияние.
– Главное – это не быть в стаде, – говорил отец. – Ты отдельна и уникальна, помни об этом. Тебе многое дано. Уважай сама себя, достигай успеха, и тогда и только тогда тебя будут уважать другие.
Марианна, в общем-то, и сама так думала и старалась соответствовать: стремилась, достигала, ценила свои успехи. В гимназии ее окружали дети и подростки со сходной жизненной позицией, вечно занятые в кружках и уроками, поэтому приятелей у нее всегда было много, а близких друзей – практически не было. Дружба требует сил, времени, терпения, компромиссов. Чего-то из этого набора не было в наличии, что-то – не очень хотелось тратить. Почему я должна?
Мама научила Марианну следить за собой, купила ей первый абонемент в фитнес-клуб.
– От того, как ты выглядишь, какая у тебя фигура, кожа, здоровье, насколько со вкусом ты одета, зависит отнюдь не только первое впечатление, – объясняла она дочери. – То, как ты себя чувствуешь, напрямую отражается на том, как ты подаешь себя миру и как он принимает тебя. Сразу показывает тот уровень, на который ты претендуешь.
Марианна хорошо понимала справедливость всего этого и тщательно подбирала гардероб, косметику, средства ухода за телом и лицом. Делала гимнастику, ходила в бассейн. Выглядела всегда хорошо. Умела улыбаться «американской» улыбкой.