Дети зимы

Коуни Майкл Грейтрекс

У Морга было живое воображение, и он боялся.

Он старался отвлечь себя размышлениями о маленькой общине, живущей в колокольне.

Две недавние смерти сократили их численность с шести человек до четырех.

Кокарда, похоже, не способна иметь детей.

Целью общины является выживание.

Следовательно, они терпят поражение. Им необходимо вливание новой жизни. Надо увеличить их количество, приняв новых членов.

В свете лампы затанцевала гигантская надпись «Супермаркет», искаженная слоем льда. Морг в задумчивости прошел мимо.

Месяц

или два назад, чтобы дать группе цель, была рождена идея «Снежной принцессы». Сейчас, когда галерея была успешно закончена, этот второй проект приобрел еще большее значение. Однако Морг не был доволен «Снежной принцессой». Сомнения у него вызывала не сама лодка — идея. В один прекрасный день лодка будет достроена, а что потом? Чем больше он об этом думал, тем меньше ему это нравилось.

Вдруг Морг завопил от страха, и его голосу ответило из туннелей многократное эхо. Перед ним стоял человек и не мигая разглядывал его сквозь тонкий слой льда. Лампа дрогнула в руке Морга, и, казалось, незнакомец лукаво ему подмигнул.

Чужой мужчина загадочно улыбался. Он был одет в безупречный темный костюм. Он был высок и строен.

Ветер распевал в тугих снастях маленькой снежной лодки, и единственный парус рвался вперед; Горилла оставил позади подветренную сторону колокольни и теперь несся по снегу в поисках свежего мяса. Этим утром он увидел со шпиля Лап. Сезон охоты начался. Он заложил вираж и направился на восток, под прямым углом к курсу, которым, как он считал, прошли предыдущей ночью ловцы мяса.

Управляя парусом, он в очередной раз обдумывал разные доводы в пользу того, чтобы строить — или не строить — «Снежную принцессу»…

Как ни странно. Кокарда и Прутик, готовясь спуститься в туннели, тоже обсуждали в этот момент «Снежную принцессу».

— Не понимаю, почему они тратят так много времени на постройку этой лодки, — ворчала Кокарда. — Теперь ему понадобился парус. — Она уже забыла все, что говорилось перед началом постройки. — Почему вообще надо отсюда уезжать, нот что мне интересно. А, Прутик?

— Потому что продукты, в конце концов, кончатся, — сердито ответил ее любовник, больше из желания поспорить, чем из преданности своему вожаку.

Равнина была совершенно плоской: бесконечные снега, покрывающее местность, которая когда-то была холмистой. И небо, и снег серебрились белизной, и поверхность сугробов струилась под ветром. Оценивать расстояния было трудно — встречавшиеся изредка ориентиры казались плавающими в воздухе. Горилла определял курс с помощью ветра, который всегда, сколько Горилла мог помнить, дул в одном направлении.

Людей он встретил неожиданно, примерно через час после того, как покинул колокольню. Это была группа лыжников с парусами за плечами, двигающихся под углом к ветру и по диагонали к его собственному курсу. Горилла насторожился при их приближении и потянулся за винтовкой, отпустив шкот. Он хотел проскочить ярдах в пятидесяти впереди. Снежная лодка продолжала идти вперед, и снег мягко шуршал под

плоским днищем.

— Эй, ты!

Горилла не отозвался на выкрик, удивленный, что не последовало обычного аккомпанемента выстрелов. Ловцы, как правило, не изменяли своему пристрастию к мясу.

— Не ходи туда! — слабо прозвучало в его ушах, когда лыжники уже проносились мимо.

Они предостерегали его. Удивленный Горилла позволил парусу развеваться свободно, его лодка замедлила ход и остановилась. Он повернулся и осмотрелся вокруг, подозревая ловушку, но увидел только удаляющиеся спины с туго натянутыми встречным ветром парусами.

Лодка слегка качнулась.

Горилла опять повернулся лицом к носу. По спине пробежал холодок страха. Хлопающий парус выдернул шкот из пальцев.

Перед лодкой стоял Лапа.

Возвышаясь более чем на девять футов, огромное животное стояло на широко расставленных задних лапах, наклонясь вперед. Когтистыми передними лапами он оперся о нос лодки. Серебристый мех слипся от набившегося снега; челюсти приоткрылись в карикатурной заигрывающей улыбке, показывая острые зубы.

Неизбежная смерть может выглядеть забавно.

В «Винном Приюте», там, позади, в засыпанной снегом деревне, висел яркий рекламный плакат. Благодушный краснолицый бармен улыбался, наклонясь вперед и упираясь руками в стойку. У его локтя пенилась кружка янтарного пива. Надпись гласила: «Встречайтесь с друзьями в нашей пивной».

Горилла истерически рассмеялся, когда зверь начал бить передними лапами по лодке, сначала потихоньку, потом изо всех сил, как слабоумный ребенок.

Затем огромные когти подцепили снизу киль и жестом, каким отбрасывают наскучившую игрушку, швырнули лодку вверх и назад.

Вокруг Гориллы сомкнулась холодная тьма. Сверху его закрывала перевернутая лодка. Справа виднелась полоска серого дневного света. И еще были видны огромные косолапые ступни, терпеливо ожидающие, когда Горилла выберется из укрытия.

Морг, топая, бежал по туннелю, беспорядочно размахивая лампой, потеряв ориентировку, с единственной мыслью — оказаться как можно дальше от безукоризненно одетого живого трупа. Морг всхлипывал на бегу, и все увеличивающийся страх, гнездящийся в мозгу, заставлял его видеть человеческую фигуру в каждой неровности ледяных стен, в каждом отблеске света, — в водовороте причудливых отражений, множащихся в грубо обтесанном льду — всюду.

Пол был скользким, стремительно летящие ноги спотыкались, и страшный человек оказался прямо перед ним, ярко освещенный, с искаженным, жутким лицом несущийся навстречу Моргу. Морг опять закричал, пытаясь повернуть, остановиться, и, не сумев ни того, ни другого, врезался в жесткие объятия своего собственного отражения.

Лежа на холодном полу, Морг дрожал и чувствовал удары своего сердца. Лампа погасла, единственным звуком в тишине туннеля было его собственное дыхание.

Немного погодя он пошевелился, пошарил вокруг руками. Он очутился в заброшенном тупике.