Детонепробиваемая

Гиффин Эмили

Конечно, Джесс знала о моих планах на годовщину. И несмотря на тот факт, что Ричард уже бывал в «Вилле д’Эсте», подозреваю, что это она приложила руку к его решению. Самое интересное, выложила ли она ему правду или подвела к такому выбору с помощью искусной манипуляции? Джесс вполне способна и на то, и на другое. Решаю, что выяснять это у Ричарда было бы невежливо, поэтому улыбаюсь и спрашиваю:

– Так мы едем в «Виллу д’Эсте»?

Ричард кивает, явно довольный собой:

– Джесс упомянула, что ты никогда не бывала на Комо.

– Не бывала, – подтверждаю я.

– Такое упущение следовало исправить. Здесь

просто рай земной. Как писал Шелли: «Это озеро — лучшее, что я когда-либо созерцал».

Меня восхищают мужчины, цитирующие поэзию, и я чувствую, что краснею, пока говорю:

– Это слишком щедро с твоей стороны.

– Ну, я не совсем бескорыстен. В конце концов, я же еду с тобой, – улыбается он, а затем указывает на окно на третьем этаже с видом на озеро и добавляет: – И намереваюсь трахнуть тебя во-о-он в той комнате.

Гляжу на него с мыслью, что если бы Бен сказал, что собирается где-то меня трахнуть, это прозвучало бы грубо и пошло. В устах Ричарда эти слова стали манящим обещанием. Интересно, почему так? Не знаю.

Несколько минут спустя мы уже едем по холмам Италии. Все вокруг настолько красивое, что у меня глаза разбегаются.

– Тебя радует то, что ты в Италии? – спрашиваю я.

Ричард кивает:

– Здесь в сто раз лучше, чем в Джерси.

Дорога оказывается на удивление короткой – меньше часа, – и вскоре мы въезжаем в маленький городок Черноббио. Неподалеку от него располагается наш роскошный отель. Ричард выруливает к главному корпусу, и невысокий аккуратный служащий с усиками тут же открывает мою дверь. Он приветствует нас легким поклоном, а на меня внезапно накатывает страх, что мои ожидания завышены, что озеро Комо их не оправдает. Но через несколько секунд я с облегчением понимаю, что реальность пока ни в чем не уступает моим фантазиям. Территория отеля и сад восхитительны, а от вида подернутых голубой дымкой гор и водной глади захватывает дух. Все вокруг сказочно смотрится. Произношу это вслух и тут же отмечаю, что никогда не употребляла слово «сказочно», разве что высмеивая кого-либо или пародируя Маршу Брэди.

Мы идем к стойке регистрации, и Ричард по-американски громко здоровается. Мне нравится, что мы в одном из самых дорогих отелей мира, а Ричард остается самим собой – дружелюбным, непритязательным и в меру дерзким. Напротив, мое поведение в дорогих отелях и ресторанах заметно меняется: я против воли начинаю говорить тихо, с придыханием, и выпрямляю спину.

Пока нас регистрируют, Ричард смотрит на высокий потолок и предлагает:

– Зацени!

Я послушно поднимаю глаза и шепчу:

– О-о-о, какая красота!

Внезапно на меня накатывает волна тоски по Бену, как и всегда, когда я вижу красивые здания или вспоминаю романтичный архитектурный язык, которому он меня учил: башенки-бельведеры, лилейные орнаменты, пряничные прибоины, арки Мэри Харт, резные перемычки, своды из клинчатого камня и лепнина «лебединая шея». Да, Бену бы наверняка понравился этот отель и его изысканная архитектура. Возможно, Бен сюда и приедет на медовый месяц и здесь же попытается зачать ребенка.

В номер нас провожает молодая шикарного вида женщина – от таких глаз не отвести, и поэтому определенно нельзя винить своего парня за то, что он пялится на нее. Именно этим Ричард и занимается, пока служащая грациозно показывает нам мини-бар, автоматические жалюзи и сейф. Затем она в последний

раз желает нам приятного отдыха, улыбается и уходит.

Когда за ней захлопывается дверь, я говорю:

– Фи, какая уродина.

Ричард усмехается:

– Правда? Не обратил внимания.

Я ни капельки не ревную, но все равно одариваю его хмурым прищуром Отелло.

Ричард отвечает мне плотоядным взглядом.

– О да? – говорю я.

– Ну-ка, иди сюда.

После секса мы дремлем пару часов, точнее, проваливаемся в бессознательный сон, какой случается только при смене часовых поясов или болезни. Проснувшись, Ричард говорит:

– Как считаешь, для бассейна слишком холодно?

– Спорно, – хмыкаю я. – Почему бы не попытаться.

Переодеваюсь в ванной, недоумевая, с чего бы мне прятаться от мужчины, с которым я спала уже раз двадцать. Конечно, у меня ушло три года, чтобы приучить себя писать при Бене, а в самом начале наших отношений я включала воду в раковине или заставляла Бена громко петь – поэтому, наверное, моя теперешняя стыдливость ничего нового не представляет. Лезу в сумку и с радостью обнаруживаю, что Джесс положила туда мой самый обольстительный купальник – красное бикини, которое в последний раз я надевала во время поездки на Сент-Джон с Беном. Меня осеняет, что я так и не прополоскала его после возвращения, и огненные лоскутки до сих пор хранят следы Карибского моря. А может, и следы Бена. Подношу к лицу и вдыхаю, но бикини пахнет как обычный купальник, который забыли постирать. Ни малейшего запаха Бена. Хотя не исключено, что мне мешает как следует принюхаться аромат одеколона Ричарда, забивший нос.

Мы с Ричардом проводим день в деревянных шезлонгах у самого красивого из виденных мной бассейнов: чисто-голубом прямоугольнике в окружении темно-синей глади озера. В отеле гостят состоятельные господа, в основном, в возрасте, и Ричард был прав – детей здесь нет. Мы попиваем лимонад, пока я недолго работаю. Обычно я стараюсь не заниматься делами в поездках, но в эти выходные не отвертеться: нужно сдать рукопись автору в день возвращения. На одном моменте я смеюсь и стучу по странице ручкой.

– Что, настолько хорошо? – спрашивает Ричард.

Киваю, а он улыбается и выдает комплимент:

– У тебя верный глаз на таланты.

Понимаю, что он в шутливой форме намекает и на себя, кладу руку на его обнаженную грудь, хлопаю ресницами, и шепчу:

– О да.

Ричард наклоняется и целует меня, а я думаю: «Я не скучаю по Бену. Я хочу быть именно здесь». Но опять же, если серьезно, вряд ли найдется хоть один нормальный человек, который, сидя в удобнейшем шезлонге с видом на прекрасное озеро Комо, хотел бы очутиться где-то в другом месте. Настоящая проверка отношений – это: «Счастлива ли я с ним в этом зачуханном мотеле на задворках Литл-Рока?»

После обеда у бассейна мы играем в теннис на грунтовом корте на холме, с которого открывается вид на озеро и на территорию отеля. Говорю Ричарду, что игра в теннис кажется пустым времяпровождением, когда вокруг такая красота, и нам следует каждую минутку посвятить любованию окрестностями.

– Хватит тормозить и приготовься к хорошему уроку.

– Да ну! Посмотрим, кто кого.

Оказывается, я не зря хорохорилась. Годы занятий теннисом себя оправдали. Я играю намного лучше Ричарда. Он даже не подает, а просто подбрасывает мячик и бьет по нему.