Хотя я и не был рядом с отцом, но я чувствовал, что и он, и телёнок, и Бурая Ызамат были на вершине счастья. Никто не стал останавливать Бурую Ызамат. Наверное, никто не смел даже нарушить радость их встречи,
этот великий покой, наполненный нежностью… Телёнок Бурой Ызамат всё время кружился вокруг матери, то подпрыгивая вперёд, то снова отскакивая в сторону. Если присмотреться издалека, казалось, что Бурая Ызамат всё время резко останавливалась и начинала обнюхивать со всех сторон родное дитя…
В то время, когда Бурая Ызамат только потерялась, произошёл несчастный случай. Однажды сборщик масла проезжал по нашему склону на завод, нагрузив на Кашка-Бука, лысого бугая, четыре фляги топлёного масла. Или именно здесь суждено ему было умереть, или что-нибудь ещё, но после проливного ливня обрыв обвалился и бугай, сорвавшись вниз, сломал себе ноги. Я слышал, как взрослые говорили меж собой, что животное больше не жилец и его надо зарезать. Кроме того, я ещё запомнил одну весть, которая заставила всё моё тело содрогнуться от ужаса. Тогда мы все стояли в скорбном молчании, опустив глаза, будто наступил конец света.
На Кашка-Буке
перевозили не только топлёное масло, но и домашний скарб, дрова и воду. Разве только назывался он бугаём, а так служил как вол. Когда не хватало транспорта, мы садились на него верхом впятером или вшестером. Сколько помню, этот бугай никогда не резвился на воле и не знал радости жизни. Все пользовались его покорностью. Может, оттого, что был в возрасте, он всегда ступал степенно, был смирный и спокойный. У него даже не было привычки бегать за всякой вздорной коровой. Бедняжка, он всё своё время проводил рядом с Бурой Ызамат и не отходил от неё ни на шаг. Или с возрастом все становятся такими. Они были такими неразлучными, словно добрые старые друзья. Оба такие резвые и весёлые, отрицательных черт у них не было, и оба были похожи на вежливых и учтивых людей. Кстати, даже лысина на лбу телёнка Бурой Ызамат была вылитая как у Кашка-Бука [4]