Детство
Шрифт:
И США начали действовать. Согласно «Плану Маршалла» американские империалисты и связанные с ними реакционные круги Франции давно требовали и добивались исключения коммунистов из правительства.
И когда к весне 1947 года, из-за отставания роста зарплаты от роста цен во Франции резко ухудшилось положение трудящихся, приведшее 25 апреля к началу забастовок, премьер-министр социалист Поль Рамадье отказался удовлетворить требования трудящихся, поставив на 4 мая в Национальном собрании вопрос о доверии правительству. А когда коммунисты естественно проголосовали против доверия, Рамадье воспользовался
И Национальный Совет французской секции Рабочего интернационала небольшим большинством голосов одобрил это решение
– Ну, надо же?! У самих французских рабочих нет единого мнения по этому вопросу! Оппортунизмом тут попахивает! И этот, Рамадье, ещё всё это обрёк в наглую и лицемерную форму, поблагодарив коммунистов за проделанную работу!? – возмущался Кочет.
– Недаром ФКП осудила такую политику, назвав правительство инструментом американского империализма! – согласился он.
– Надо будет обсудить это с редакцией Юманите! – решил Кочет.
И случай вскоре представился. Через несколько дней Пёт Петрович повторил свой визит. На этот раз он ожидал приёма в большом вестибюле, разглядывая множество висевших по стенам фотографий и любуясь красными рыбками в аквариуме, резвящимися от прикосновения его руки к стеклу. Неожиданно к нему вышла миловидная девушка и предложила чаю, но гость вежливо и удивлённо отказался.
– «Мсье, как любая газета мы поим чаем всех, кто к нам приходит!» – лукаво улыбнулась она, унося прочь поднос с горячим чаем.
Чуть позже к нему вышел один из редакторов газеты – моложавый и обаятельный Пьер Куртад, уже известный журналист и писатель, выпустивший в прошлом году сборник новелл «Обстоятельства», пригласив гостя в свой кабинет. Но теперь беседа коснулась исключительно газеты «Юманите». В ходе рассказа Пьера Куртада Пётр Петрович освежил свои знания и узнал кое-что новое для себя.
Газета Юманите была основана в 1904 году Жаном Жоресом, через десять лет убитым реакционным фанатиком. Но и сейчас находятся фашиствующие фанатики, бросающие камни в окна редакции и избивающие активистов газеты. Они даже пытались подложить бомбу, чтобы взорвать типографию.
Да и власть всё время пытается законными способами воздействовать на редакцию коммунистической газеты, присылая префектов полиции наложить большой штраф за недозволенную статью или карикатуру.
Часто бывали и случаи, когда уже из свёрстанной полосы газеты цензоры изымали неугодный властям материал, и газета выходила с белыми пустотами.
– «Но от всех бед нас спасает любовь французов к своей газете и их помощь нам!» – успокоил гостя Пьер Куртад.
А, поскольку редакция и типография газеты располагались вблизи пролетарского района Сен-Дени, то эта помощь частенько бывала своевременной и действенной.
В свою очередь Пётр Петрович рассказал Пьеру Куртаду о газете «Известия» и других центральных газетах, но больше о Москве. И тот слушал собеседника с большим вниманием и заинтересованностью, пообещав настойчивому московскому гостю обязательно познакомить его с Морисом Торезом и Жаком Дюкло.
И
– Хорошо, что Коминформ создали! И как вовремя это произошло!? Мне весьма на руку! – перед предстоящей встречей радовался Кочет.
Готовясь к ней, Пётр Петрович проанализировал события, происшедшие за сентябрь во Франции. Из значимых событий он выделил лишь одно – принятие 20 сентября Национальным собранием Франции закона об «Органическом статуте Алжира». Закон провозглашал французский Алжир «Группой французских департаментов», с предоставлением их населению всех прав французских граждан. При этом, для обсуждения бюджета колонии, были учреждены Правительственный совет и Алжирское собрание.
По звонку из редакции Юманите Пётр Петрович прибыл в неё точно в назначенное время. Однако Жак Дюкло видимо уже давно был там. С его биографией и чертами характера Кочета в своё время ознакомил сам Агаянц.
Жак Дюкло, родившийся на юге Франции в семье плотника и швеи, был почти на восемь лет старше Петра Кочета. Отучился он лишь в начальной сельской школе, в 12 лет став учеником пекаря. Участвуя в Первой мировой войне, был ранен под Верденом и попал в немецкий плен.
Вернувшись во Францию, он вместе с Анри Барбюсом и Полем Вайяном-Кутюрье создал Республиканскую ассоциацию бывших фронтовиков. А в 1920 году Ж. Дюкло стал членом ФКП.
Работая до 1924 года шеф-кондитером и посещая первую школу партийных кадров ФКП, он стал активистом профсоюзного движения. И в 1925 – 1929 годах уже работал секретарём профсоюза кондитеров.
С 1926 года Ж. Дюкло стал членом ЦК, ас 1931 – членом Политбюро ЦК ФКП и секретарём, занимая этот пост и по сей день.
Также в 1926 году он стал депутатом Национального собрания Франции, обойдя на выборах известного политика Поля Рейно.
Депутатом Национального собрания Жак Дюкло был в 1926 – 1932, 1936 – 1939 годах и с 1945 года, возглавляя в нём коммунистическую фракцию. В 1928 году был арестован, но вскоре освобождён.
В 1932 – 1936 годах Дюкло работал на руководящих должностях концерна Ситроен.
На VII-ом конгрессе Коминтерна в 1935 году он был избран членом его Исполкома.
А с 1936 по 1938 год был вице-председателем палаты депутатов.
После запрещения ФКП в августе 1939 года Дюкло перешёл на нелегальное положение. А в 1940 году был заочно приговорён к пяти годам тюрьмы.
Но главное, и это было подчёркнуто руководством П.П. Кочета, было то, что с 1936 года Жак Дюкло был главным идеологом ФКП. Во время Гражданской войны в Испании он был идеологическим консультантом республиканцев, а во время Второй мировой войны – одним из руководителей Движения Сопротивления, координируя подпольную деятельность ФКП в годы оккупации.