Дева-Смерть
Шрифт:
— Виктор! — пристальный взгляд глаза в глаза. У Октавиана очи такие же черные — как южная ночь, но глубже и… спокойнее. А у Вика теперь горят больным, лихорадочным огнем. Как в горячке. — Виктор, ты меня слышал? Я могу быть проклята. Опасна для тебя. Ты погибнешь.
— Это без тебя я погибну! Мне плевать на все проклятия подзвездного мира разом, Элгэ. Да я сам себя убью, если снова тебя потеряю.
Шумит за тонким пологом палатки боевой лагерь. И одинокий ветер. Пахнущий гарью и горем ветер истерзанного Аравинта.
Где-то плачет
Но чем Элгэ будет лучше многих других — если отвергнет Виктора сейчас? Недавно потерявшего мать, сестру, дядю? Столько выстрадавшего?
Если позволит лишиться последнего и ему.
И почему кажется, что так уже было прежде? И нет — вовсе не по пути в тогда спасительный Аравинт.
Совсем в другом месте. В холодном Эвитане. В тоскливом плену.
В стылом особняке Мальзери, сером под старину. Когда обреченному Юстиниану было так холодно и страшно. Так одиноко. А вообразившая себя циничной, роковой красавицей Элгэ шептала ему сказки о солнечном Илладэне, потому что сердце рвалось от жалости. Но отнюдь не от любви.
3
Он поскребся к ней в палатку удивительно трогательно. Будто обычный незнакомый дворянин.
— Элгэ, я должен с тобой поговорить, — чуть застенчиво произнес старый почти друг. А для бедной Кармэн, может, и не «почти».
— Я здесь, святой отец. Ваше высокопреосвященство, — улыбнулась илладийка доброму, мягкому священнику.
— Элгэ, мне нужна ваша помощь, — просительно глянул он.
— Я честно постараюсь, святой отец, — илладийка не напряглась.
Что такого может у нее попросить безобидный кардинал Евгений? Слишком уж он мягок и добросердечен.
Но смелости отправиться в змеиную пасть ядовитой Мидантии у него хватило. Как и сил там выжить.
— Как ты знаешь, какое-то время я провел в Мидантии.
Пытаясь спасти родной Аравинт. Рискуя собой — каждый миг.
— Да. Почти в плену. Как мы все. Только мы — не в Мидантии.
Их Огненная Бездна была совсем другой. Но не менее опасной. И не менее отравленной.
Общие испытания всегда сближают. Даже если случились вдали друг от друга.
— Там я понял то, что прежде от меня ускользало. О чём я не хотел думать. Пока не встретил нынешнего императора Евгения. Тогда еще наследного принца.
При подлом узурпаторе-отце. И при заключенном в темницу и изувеченном законном короле — кузене. Мягком и начитанном Константине. Слишком добром для Мидантии. И вообще — для власти.
И вот теперь Элгэ насторожилась. Слегка. И не из-за любого из Евгениев.
Может, она уже сходит с ума — опять. Но… просто ли так им обменяли кардиналов? Забрали закаленного воина, вернули тихого, спасенного мидантийским императором церковника?
— Он — воистину образец правителя, — почти мечтательно вздохнул императорский тезка. — Удивительно благородный человек и удивительно благоразумный правитель. Для его лет, его времени,
Конечно, этот благоразумный и благородный аравинтского почти пленника спас. Но не стоит ли встревожиться, что законный кардинал Аравинта поет такие дифирамбы императору другой страны? Соседней. И очень могущественной.
— И сейчас Эвитану тоже нужен новый монарх.
Это понятно. Но, будем надеяться, добрый кардинал не предложит сейчас сдать Эвитан (и Аравинт заодно) благоразумной Мидантии в качестве послушных провинций.
Здесь сейчас нужен Анри Тенмар. А еще лучше — живая Кармэн. Не Элгэ.
— Армия без законного короля во главе — это просто кучка мятежников, — продолжает учить полумидантийку политике еще совсем недавно далекий от интриг человек. — Это понимает и Анри Тенмар. Но до недавнего времени у нас всех не было шанса.
А теперь все-таки зовем Евгения Мидантийского на царство? Вот только замотанному Анри лучше сейчас этого не говорить. Он все-таки честный патриот. И только что лишился любимой женщины. Тут не до стального терпения в выслушивании странных теорий. На грани прямого предательства.
— Элгэ, я с огромным уважением отношусь к Анри Тенмару. Но, боюсь, сейчас он не осознает всей серьезности нынешнего положения…
Анри не осознает?! Анри, только вчера выбивший пистолет из руки Рауля Керли?
Элгэ всё же смолчала. Потому что поняла. Аравинтский кардинал никогда прежде Анри не видел. Для него молодой Тенмар — лихой командир летучего отряда и пылкий любовник Прекрасной Кармэн. Осознать его как благоразумного (опять это слово!) политика и опытного полководца вот так, сразу — трудно. Особенно если ты сам — не политик и не полководец. Далеко.
— Ваше Высокопреосвященство, я тоже отношусь к вам с огромным уважением. Но ваш пресловутый император Евгений, которому вы поете хвалу, устлал себе путь к Пурпурному Трону телами всей своей семьи. В том числе, законного императора Константина. У Эвитана уже были такие правители — может, хватит?
— Мы не знаем, что именно произошло тогда в Мидантии — во время переворота. Император со мной не откровенничал. Лично я верю, что убийца Константина — принц Роман. Полубезумный садист — вроде Карла Эвитанского. Но даже если бы Евгений и в самом деле был убийцей и узурпатором, от нынешних правителей Эвитана его отличает умение вовремя остановиться. И ум.
— Последнее — не оправдание ни для чего. У меня был очень умный дядя-свекор. И от себя могу сказать, что лучше добрый дурак, чем сволочной умник.
Только вот кто есть кто сейчас? Что за прозорливый, расчетливый умник стоит сейчас за наивным, впечатлительным кардиналом? Сам расчетливый император Евгений? Они пересылаются? Или всё было обговорено заранее?
Причем бедное преосвященство ведь и впрямь может считать, что спасает свою страну.
И кого бы предупредить — чтобы не подставить искреннего бедолагу всерьез? А предупредить — надо.