Девадаси
Шрифт:
Глава V
Костер
Прошла неделя, потом вторая. Джеральд Кемпион наслаждался своим супружеством. Его приятель переехал на другую квартиру, и Джая создала в их скромном жилище настоящий уют. Иногда она навещала Тару и Камала, которые искренне радовались ее счастью. Глядя на их дочь, Джая впервые задумалась о том, что у нее тоже может родиться ребенок.
В те дни, когда Тара была свободна от выступлений, они с Джаей вместе ходили на рынок. Молодым женщинам нравилось окунаться в кипучую жизнь торгового места, расположенного
Она не решалась заходить в индийский храм, боясь гнева родных божеств, и не могла заставить себя молиться чужому христианскому богу. Окрестивший ее священник несколько раз навещал Джаю и беседовал с ней о христианской религии и Христе, желая, чтобы она утвердилась в новой вере. Сознание молодой женщины, казалось, раздваивалось — она не знала, как решить эту проблему. Когда она поделилась своими тревогами с мужем, Джеральд беспечно произнес:
— По сути дела, все боги требуют одного: будь честен и добр, не вреди другим людям. Работай, радуйся жизни, своей судьбе. Ты осталась верна своему сердцу, не пошла на поводу у предрассудков — за это тебя не накажут ни Брахма, ни Иисус!
Еще лучше ее понимала Тара, исподволь опекавшая новую подругу. Она рассказала о том, как оставила службу в храме, хотя ее с рождения посвятили богу, ушла оттуда, потому что любовь к земному мужчине оказалась сильнее обетов.
И вдруг Джая исчезла. Джеральд вернулся со службы, а ее не было. Он ждал до тех пор, пока не начало темнеть, а потом побежал к Таре. К счастью, та оказалась дома.
— Она не приходила сегодня, Джерри, хотя мы договорились вместе пойти на рынок. Я прождала до полудня и пошла одна.
Джеральд до крови прикусил губу. Почему он, военный человек, офицер, не подумал о том, что Джаю могут похитить! Он побежал в Форт-Уильям, а Тара поспешила в дом заминдара. Молодая женщина надеялась, что Киран еще не уехал в имение. Едва ли его отец согласится разговаривать с ней!
Киран был дома, он вышел навстречу Таре, и та набросилась на него с упреками.
— Где Джая? Что вы с ней сделали?!
— О чем вы, Тара?
— Ваша сестра исчезла.
— Я ничего об этом не знаю, — встревоженно произнес Киран. — Должно быть, отец рассказал родственникам покойного мужа Джаи о том, что она совершила, и они решили ее наказать. Это очень серьезно. Когда она пропала?
— Сегодня. Думаю, ее похитили утром.
Киран помрачнел.
— Не уверен, что Джая еще жива.
— Скажите, где ее искать!
— Если б я знал! В любом случае придется подождать до утра.
— Утром я буду здесь, — пообещала молодая женщина и повернулась, чтобы уйти.
— Тара! — окликнул Киран. Она посмотрела на него. — Я поеду к Амрите и… к своему ребенку. Это мальчик?
— Девочка. Я не знаю, стоит ли делать это…
— И все-таки я поеду, — повторил Киран.
В его взгляде читалось напряженное, взволнованное ожидание, ожидание чего-то радостного и светлого, смешанное с чувством вины. Собственно, его жизнь была не так уж плоха, но порой она казалась ему невыносимо скучной и беспросветной.
Утром Джеральд Кемпион пришел к Таре еще более расстроенный и удрученный, чем накануне. Командование категорически отказало содействовать ему в поисках жены. Джая была индианкой, ее похитили соотечественники, а английские власти старались не вмешиваться в религиозные дела индусов.
Тара рассказала Джеральду о разговоре с Кираном, и они поспешили к брату Джаи. Кирана поразило бледное, искаженное тревогой и страхом лицо англичанина.
— Думаю, они хотят принудить Джаю к самосожжению. Надо искать на берегу Ганга, — сказал Киран.
— Но Ганг велик! Пока мы найдем Джаю, эти негодяи успеют расправиться с ней! — простонал Джеральд.
— Существует несколько мест, где постоянно совершаются погребальные ритуалы. На самом деле их не так уж много.
Они решили разделиться. Тара и Камал пошли в одну сторону, Киран и двое его слуг — в другую. Джеральд Кемпион отправился на поиски один.
Он шел под шатрами плотно переплетенных ветвей, гигантских лиан и других ползучих растений, защищавших свежий, росистый покров земли от жгучих лучей солнца. Перескакивая с ветки на ветку, весело гомонили птицы, над головой носились волшебно красивые мотыльки с переливчато-радужными крылышками.
Сердце Джеральда сжималось от ощущения беды. Казалось, кто-то черный, зловещий идет следом за ним, а земля под его ногами вот-вот разверзнется. Любовь затмила все остальные чувства, он забыл, что живет в чужой, погрязшей в войнах стране, что индусы — люди другой религии, другого мира, фанатично оберегаемого от вторжения пришельцев.
Если Джая погибла… Джеральд знал, что никогда не смирится с этой страшной утратой, никогда не сумеет унять сердечную боль. Знал, что не сможет жить в Индии и не решится вернуться в Англию. Что ему останется только умереть…
Шум реки смешивался с шумом деревьев над головой, отчего у Джаи было такое чувство, будто она находится в центре невидимого бурного потока. Она любила Ганг, эту величавую священную реку с бледно-розовым ковром лотосов, чьи плавучие чашки, казалось, были сделаны из тончайшего фарфора.
Совсем скоро ее прах будет развеян среди этой красоты: мучители не лишали Джаю вечного упокоения, они всего лишь хотели вернуть Махендре Питимбару его заблудшую жену.
Ослушницу подкараулили на улице, когда она шла к Таре. Двое мужчин схватили ее с обеих сторон и увлекли за собой. Молодая женщина была так ошеломлена и испугана, что не решилась кричать и позвать на помощь. Да и кто бы стал ей помогать, если бы узнал о том, что она совершила?!
Еще вчера Джая без страха смотрела в будущее, в лицо своей судьбе. А сегодня ее утащили в прошлое. Во тьму.