Девчонка с Восточной улицы
Шрифт:
– Ланочка! Какая же ты молодец! Как тебе удалось! Мы так замёрзли и совершенно не надеялись на костёр и еду, да ещё жалели тебя: небось совсем замёрзла! Какая же ты, Солнышко!
– Это вот тебе сюрприз от презренных туристов!
– мне нужно погасить, пока не поздно. В моём "кодексе чести" – это недопустимо.
Герман рассказывает, что много лет назад именно в этот день, 14 июля, в этих краях, чуть к юго-востоку, замёрз известный геолог (имя его я забыла, но важен сам факт).
15-е июля. Сегодня яркое солнце. Но горы покрыты толстым слоем снега. Под снегом касситериты не найдёшь. Целый день слоняемся. Герман работает в своей палатке: описывает образцы и местность их нахождения (по полевым запискам) в журнал. Коля ушёл на охоту. Мы с Толей послонялись и тоже пошли. Никого не убили. Следы, следы, следы. Разбираемся. Медведь. Лосиха с лосёнком. Медведь крупный.
Возвращаемся. Идём по берегу. Немного впереди видим Колю, он тоже идёт в лагерь. Вдруг он оборачивается и показывает нам рукой на реку. Мы приглядываемся и в ряби реки видим: кто-то пересекает реку, и у этого кого-то очаровательная головка, а на ушках ещё более очаровательные кисточки. Рысь. Течение сносит её прямо к лагерю. В лагере в палатке сидит Герман, и он её не увидит до тех пор пока… Ускоряем шаг, но мы от лагеря далеко. Нам видно как рысь выходит на берег, отряхивается. Очень милая кошечка. Пересекает пляж, обходит кострище, направляется прямо к палатке Германа – чует, там ведь все припасы, да и наш Гера, в придачу. Или он ей не нужен? Дальше нам за тополями не видно. Что её больше притягивает? У нас в ружьях только дробь, да и далековато. Слушаем. Тихо. Наверное, Герман не видит пришелицу, и это хорошо, пока. Мы, тем временем, подошли уже настолько, что видим вход в палатку. Коля, не раздумывая больше, вскидывает ружьё и стреляет, дробью по гальке в направлении палаток. Как раскаты далёкого грома. Рысь мгновенно отпрыгнула назад и скрылась в лесу. Герман тоже выпрыгивает из палатки на звук выстрела, но после рыси. Он успевает увидеть только рыжий зад удирающего зверя. Мы бросаемся к нему, он обхватывает и кружит меня. Я рада, что всё обошлось, и радостно смеюсь, закидывая голову назад. Вижу интересное выражение на Колином лице. С чего бы это? А разве он не рад, что Гера невредим? "Ладно, не бери в голову" – говорю я себе.
Потом Герман рассказывает, что погрузившись в работу долго не выходил из палатки, потерял счёт времени и наше отсутствие. Поднял голову, посмотрел на часы и увидел тень на боковой стенке палатки. Решил, что кто-то из нас что-то ищет: день ведь пасмурный, тень нерезкая; окликнул – никто не отвечает. Только хотел подняться с чурбака, как видит через приоткрытую полу палатки, почти вплотную, рыжую морду с кисточками и зелёные холодные глаза. Глаза в глаза. Замер, молниеносно прокручивая варианты его и её поведения. Рысь вроде как тоже растерялась: смотрит, не двигается. Всё это длилось мгновения, Герману показалось – минуты. Тут раздался выстрел. Хорошо, что он не пошевелился, не испугал её, ведь он и рысь были просто носом к носу! И в замкнутой палатке ему и отступать некуда, и бороться безнадёжно. Только её здесь и нехватало! Ведь следы медведя за палатками совсем свежие, не смытые дождём. Он, наверное, приходил ночью. Хорошая компания! Росомаха пока держится вдалеке, и то ладно.
Сегодня солнышко и тепло. Ребята пошли по несостоявшемуся маршруту. Я осталась одна, но на солнышке веселее. Высушиваю все спальники, телогрейки. Загораю под нежарким солнцем.
Ребята вернулись только в 3 часа ночи, я только уснула. Ушли они в 9-30 утра. Встала, разогрела обед. Достала чеснок. Да, кстати, здесь с первого дня едим и едим чеснок, по 4 – 6 долек в день. Главное, всё время хочется его есть. Откуда? Ведь никто не заставляет, не уговаривает. Геологи-то это знали, а мы удивлялись: зачем такая прорва чеснока, на год хватит. К тому же израильский чеснок оказался сочный, вкусный, и запах пропадает вместе с едой. Ложимся спать в пятом часу. Завтра, вернее сегодня, иду в маршрут я. Остаётся Толя.
17-е июля. Герман уговаривает не идти – маршрут трудный. Не на ту напал, это может только раздразнить меня. Иду. Хотя, наверное, не стоило. Но тут уже принцип (перед собой). Дойду! Я ведь прошла много трудных маршрутов, просто сейчас пока не привыкла. Осыпи, подъём по руслу высохшего ручья. Отстаю. Герман бросает насмешливый взгляд. Я взвиваюсь, но: тихо, спокойно! Дыхание, коленки. Из под камней бьёт родничок. Ребята бросаются к воде пить. Ха-ха. Вот этого мне не надо. Я приучена не пить в пути – старая школа туристского воспитания. Пока они пьют, я догоняю. Идём дальше. Всё равно отстаю, но уже меньше. У начала подъёма догоняю. Шли 1 час и 10 минут. Перекур. Снова подъём, крутой. Осыпь! Ставлю спокойно ногу, сыпаться не собирается.
Часов в 8 вечера поднимается жуткий ветер. Холодно. Прячусь за кедровый стланик, кипячу воду. Пьём бульон из кубиков, потом чай. Всё. Назад. Я уже в форме. По лесу иду легче и быстрее ребят. Тропа еле видна, раздваивается. Продираемся сквозь заросли стилем "брасс", иначе невысокий колючий кедровник бьёт по лицу. Ух, вывалились на берег. Около самого лагеря заметила следы лося, показываю ребятам. Но нам сейчас не до него. По пути вытаскиваем из реки оставленную утром "дорожку" – рыба, должно быть, большая, ушла вместе с блесной и крючком. Вот и костёр. Толя дремлет, закутавшись в телогрейку. Заслышав нас, скорее выдвигает из углей какое-то варево. Нам всё равно вкусно и хорошо. Спать опять ложимся в 3 часа. Светло.
На следующий (вернее тот же) день проснулись поздно. Дождь. Природа заботится о нашем отдыхе. Продукты на исходе, хлеба осталась 1 буханка. Только чеснока вдоволь. Надо продолжать спать. Ещё вчера должна была вернуться баржа. Мы рассчитывали разжиться продуктами и задержаться до второй баржи: рабочих дней получилось мало.
Ребята ходили на охоту, но звери уже пуганные: пришли ни с чем. Делим хлеб по кусочкам. Супов осталось на 2 раза и один пакетик горохового пюре.
19-е июля. Утро, 11 часов. Баржи всё нет, зато есть дождь. Спим, экономим аппетит. Комаров и мошки – тьма. Репудин, накомарники. Однако, хотя мы и мало едим, естественные надобности никто не отменял, и накомарник тут ни при чем . . .
Дождь не перестаёт. На следующий день, т.е. как бы в тот же, потому что опять в 3 утра, мы только легли спать, вдруг ржавый гудок баржи. Принимаем решение: возвращаться первой же баржей, иначе вторая может не придти. Из тёплого спальника в срочные сборы.
Снова Сеймчан. На сей раз с гостиницей не связываемся, ведь кроме платы за гостиницу, возникают проблемы с едой. Разбили палатки на Колыме, недалеко от пристани, чтобы не таскать вещи в город (нам ведь надо плыть дальше, как только найдём оказию). Купили продукты, готовим на костре. Комары одолели.
На следующее утро решили по-очереди отправиться в посёлок, в баню. Первая поехала я, на попутке. Здесь нет проблем с попутными машинами, а про "подвезти" – тем более. Шофёры сами останавливаются, увидев пешехода, а если тебе хочется пройтись, они это не понимают и убеждают не бояться.
Приехала, а ребята всё, что могли, съели. Они сначала отложили мне, но потом очень есть хотелось . . . Они уменьшали мою порцию, оправдываясь моей хрупкой конституцией, уменьшали, а потом стало стыдно столько оставлять. Я разозлилась, обидно и есть хочется, а в душе смешно. Теперь они поехали в баню и потом хотят в кино пойти, а я – чтобы обед приготовила. Я сказала, что обед приготовлю себе, а их обед – их проблема. Через некоторое время вернулся Толя подменить меня, чтобы я с ребятами в кино пошла. Прислали мне печенье, подлизываются. Но мне уже не хочется никуда идти, сидим с Толей у костра, вспоминаем свой родной ЭНИМС.
Это место следовало бы обозначить на карте как комариный питомник, а мы подопытные люди: откармливаем себя и их. Такой тьмы (комариный туман в полном смысле слова) комаров нигде больше за всю экспедицию мы не встречали. Но у каждой медали, как известно, две стороны, и, если одна тёмная, то вторая должна быть . . . Так вот, светлая сторона – это обилие зарослей дикой смородины. Чёрной. Мы с Германом пошли прогуляться и напали на огромные заросли. Смеёмся, соревнуясь, кто быстрее просунет руку с ягодами под накомарник, чтобы комары не съели нас раньше. Герман отправляется за ведром, а я пытаюсь спрятаться за кустик по делам и выскакиваю оттуда в неприличном виде. Хорошо, что он ещё не вернулся! Собираем ведро, варим кисели, компоты, едим с сахаром, благо город рядом и сахар там есть. Красная смородина есть подальше. Но палатки ведь не оставишь без присмотра. Приходится уходить по-очереди, а, значит, не надолго, за чем-нибудь в город или за ягодами. Герман не может решить, куда нам дальше отправиться: нужно узнать, где наша остальная партия, куда и когда собираются они, согласовать место и время объединения. Он пока безуспешно пытается созвониться с Серёжей. Они должны были выехать в поле на машине, и Серёжа должен приехать к телефону в назначенное время. Но его нет.