Девчонки и прогулки допоздна
Шрифт:
– Да, но у нас квартира на первом этаже. Называется «квартира с садом», но сад снаружи, и нам принадлежит только его пятая часть. Дом весь поделен на части. И наша семья тоже. Сейчас я живу с папой, а моя сестра – с мамой. С нами еще живет папина подруга, но чем меньше будем о ней говорить, тем лучше. Я очень надеюсь, что это временное явление и скоро она исчезнет из нашей жизни. Мне совершенно не хочется, чтобы она была моей мачехой.
– Я тоже живу с мачехой. Но она нормальная. Раньше мы с ней не ладили, а теперь совсем как подруги.
Если
– Нет, с Синтией мы никогда не подружимся. Она совсем запудрила мозги моему глупому отцу. Не знаю, что с ним такое творится. Мы отлично понимали друг друга, пока были вдвоем, а теперь она постоянно маячит перед глазами. Мрак. Так что я стараюсь пореже бывать дома. Сомнительное счастье – сидеть в гостиной и смотреть, как твой папочка и его подружка целуются и обнимаются на диване точно подростки.
– Прямо при тебе? Это же неприлично.
– Как только я выхожу из комнаты. Когда захожу, они отлипают друг от друга. Словно я их родитель. Поэтому я в основном сижу у себя в комнате – рисую, делаю уроки или еще чем-нибудь занимаюсь. Но иногда это достает – чувствовать себя так, будто тебя заперли в одиночке. Тогда я сваливаю и брожу где-нибудь.
– Разве у тебя совсем нет друзей?
– Есть, конечно, уйма. Не думай, что я такой уж бедный и несчастный и что мне совсем не с кем перекинуться словом.
– Я совсем не то имела в виду!
– В школе все нормально, у нас там своя компания. А вот после школы… Понимаешь, у нас учатся два типа ребят. Одни – законченные ботаны. Они грызут гранит науки и во всем всегда первые. Предел их мечтаний – нарыть каких-нибудь красоток в Интернете. Есть еще и другие – понтовые парни. Они ходят на вечеринки, клеят девчонок, пьют и вообще – для них я бесхарактерный слабак.
– Ты не слабак и не бесхарактерный.
– У мальчишек вообще все по-другому. Есть приятели, но они по-настоящему тебе не близки. Если только ты не голубой, а я уж точно нет, несмотря на все байки, которые рассказывают про Халмеровскую школу и про пресловутые свидания за велосипедным навесом.
Я хихикаю. Как-то за Магдой приударял восьмиклассник из Халмеровской школы, так вот он клялся, что половина одиннадцатого класса бегает за велосипедный навес.
– Хорошо, наверное, куда-нибудь ходить с друзьями, такими как ты и эти две девчонки.
– Надин и Магда. Они обе мои лучшие подруги.
– А кто из них тебе больше нравится?
– Обе одинаково.
– Вы никогда не ссоритесь?
– Ну, спорим иногда. В прошлом году Надин гуляла со своим кошмарным бойфрендом, и мы ее видели не слишком часто. Зато сейчас у нас все вот так. – Я скрещиваю пальцы свободной руки.
Хотя наши ладони взмокли от пота, мы по-прежнему не разнимаем рук. Мы уже почти пришли в парк. Минуту или две покачаемся на качелях – и домой.
– А сейчас у Надин есть парень?
– Нет.
– Как пить дать, парень есть у той, болтушки с красными волосами.
– У Магды? У нее тоже никого нет.
–
Я выдерживаю паузу и мотаю головой.
Рассел улыбается:
– Отлично… Ты будешь иногда гулять со мной?
– Я сейчас ровно этим и занимаюсь.
– Нет, я имею в виду – ходить в пиццерию или в кино.
– Ладно.
– Как насчет встречи завтра?
– Если хочешь.
– Тогда в семь. Я буду ждать тебя перед торговым центром. В руке у меня будет альбом для рисования – если ты забудешь, как я выгляжу.
– Договорились, а сейчас мне пора домой. Уже поздно.
– Да что ты, совсем не поздно. Гляди, еще дети играют.
Действительно, в темноте на каруселях кружится какая-то малышня. Дети грызут чипсы и отхлебывают кока-колу прямо из бутылки.
– Ну знаю, еще не ночь, но мне надо было быть дома вечность назад.
– Но мы ведь еще не покачались. Ну, Элли, один разок.
– Ладно. Качаемся разок и уходим. Один-единственный раз.
– Заметано. Мне нравится, как ты разговариваешь, Элли. Ты совсем не похожа на других девчонок.
По растущей пучками траве мы идем к игровой площадке. Я втайне поздравляю себя, что не надела высокие каблуки. На мне красные видавшие виды кроссовки, их резиновые подошвы протерлись почти до дыр, но я чувствую себя так, будто подскакиваю на пружинках. Неужели это происходит на самом деле? Я иду за руку с парнем, и ему нравится, что я ни на кого не похожа. Я ему нравлюсь, нравлюсь, нравлюсь…
Мы подходим к качелям, и я вспоминаю, сколько раз уже здесь бывала. Сначала с мамой – от этих мыслей у меня щемит в груди, ведь мне и сейчас ее очень не хватает и я всегда о ней думаю. Потом я была здесь с папой – однажды он так сильно меня раскачал, что я чуть не сделала «солнышко». Теперь папа раскачивает Цыпу. Один раз Цыпа вылетел с сиденья и чуть не разбился. Мы с Магдой и Надин тоже тусуемся летом в парке – часами обсуждаем шмотки, косметику, прически, рок-звезд и парней.
А теперь я здесь с парнем, он качается на качелях, и я тоже качаюсь, и мои кроссовки взлетают выше тополей, окаймляющих парк. Я откидываю голову назад, и мне кажется, что раскачиваюсь еще сильнее. Голова идет кругом, и когда я останавливаюсь и спрыгиваю с сиденья, земля под ногами шатается и все плывет перед глазами.
– Опа!
Рассел тоже соскакивает на землю и поддерживает меня:
– Ты в порядке, Элли?
И, прежде чем я успеваю ответить, он наклоняется и целует меня. Почти невинный поцелуй. Наши губы нежно соприкасаются, а затем мы отшатываемся друг от друга. Взор у меня туманится.
– О, Элли, – Рассел опять меня целует – на этот раз по-настоящему. Он притягивает меня к себе и приникает к моим губам. Никогда не думала, что это такое странное и необычное ощущение. У меня даже кружится голова. Я вцепляюсь в него, а он еще крепче меня обнимает.