Девчуля для братвы
Шрифт:
Я опомнилась, когда его тяжелая рука легла на мое колено. Скользнула вверх по моей обнаженной коже, задирая махровую ткань полотенца.
Что-то неправильное происходит.
Я этого не хочу! Того, куда все это может зайти…
Пытаюсь отстраниться. Вырваться. Это уже серьезно. А он сжимает меня в своих объятиях все крепче.
Никогда не сталкивалась с таким напором мужчины. Глеб был мягким, интеллигентным… Почему я постоянно сравниваю? Может быть, потому что не знала иного… Не знала другого мужчины, кроме Глеба. Во всяком случае, таким
Хищник и его жертва. А я не хочу больше быть его жертвой!
Ему меня не получить!
Наугад шарю рукой по столешнице за моей спиной. Пальцы скользят по гладкому мрамору и натыкаются на что-то холодное.
Тяжелая металлическая рукоятка кухонного ножа сама собой ложится в ладонь.
Что, Улька, струсишь? Не получится? Не сможешь?
И я снова, как наяву, вижу перед собой лицо Глеба, искривившееся в некрасивую гримасу. Слышу все те злобные и обидные слова, которые он мне выкрикивал.
А затем заношу руку с ножом для удара. Как будто в состоянии аффекта. Как будто это не я, а какая-то совершенно другая, незнакомая мне девушка.
Отчаявшаяся, беззащитная девушка, которой так больно, одиноко и страшно. Которая хочет хоть как-то себя защитить.
Которая хочет отомстить за то, что с ней сделали.
Разумеется, я — это я, и даже в этом не изменяю себе. Получается у меня настолько неловко, что это и нападением назвать-то смешно.
Острое лезвие прямо между нами. Упирается ему прямо в грудь. Зажато в моей руке и рука эта дрожит.
— Ну же, — не поведя и бровью, говорит Вольф, оторвавшись от моих губ. — Давай, детка. Это же так легко. Уж я-то знаю.
— Будь ты проклят! — хриплю едва слышно.
Нож, зазвенев, падает из моих ослабевших пальцев на плитки пола.
— Я давно, — пожал плечами он. — Ты будешь моей. Смирись. Просто смирись и тебе будет легче.
— Я никогда с этим не смирюсь! — в запале выкрикнула я. — И развлекать вас не стану!
— Да ты уже неплохо с этим справляешься, — ухмыльнулся Вольф и сказал, нежно проведя тыльной стороной ладони по моему подбородку. — Малыш…
Глава 19
— Вы не сделаете этого со мной. Это неправильно. Невозможно.
Я стояла в дверях, обняв себя руками. Прислонилась лбом к косяку. Кирпичная кладка была шершавой и холодной.
В нашем с Глебом доме тоже была декоративная кирпичная кладка. Вернее, в доме Глеба. В его квартире. Мне там не принадлежало ничего.
Да я как-то и не задумывалась об этом. Все деньги, что зарабатывала, отдавала мужу. По правде говоря, ему в месяц нужно было очень много денег — за квартплату, за кредит, а еще Глеб любил очень богато и вкусно покушать. Все продукты только самые лучшие, натуральные. Если доставка — то из самых элитных ресторанов города.
И вот сейчас эта чужая красивая квартира давила на меня со всех сторон. Я ошибалась насчет
Этим властным красивым мужчиной. Вольфом.
Это была… Его атмосфера.
И даже если он уходил, ненавязчивый запах его дорогущего парфюма витал в воздухе. Каждая вещь в этом доме словно говорила: «Я принадлежу ему», «И я тоже принадлежу ему», «Я счастлива быть его»…
Наверное, бред.
Но я тоже теперь…
Принадлежала ему. И была его вещью. И должна была быть солидарна со всеми этими вещами.
— Это ради твоего же блага, глупая девочка, — сказал как-то Вольф.
— Ради моего блага — я пленница в вашем доме? — завизжала я. — Я… я не могу отсюда выйти уже несколько дней. Вы запираете меня тут, как… как собаку. Как бессловесное животное! Я хочу позвонить отцу и сестре — они, наверное, уже с ума сходят! Обыскались меня по всему городу. А работа? По вашей милости я уже несколько дней не выходила на работу. Опять-таки — даже не позвонила, не предупредила! Просто пропала и все! И вообще — мне нужны вещи. Надо в магазин… В аптеку, в конце концов!
— Напиши список того, что тебе нужно — я привезу, — отозвался он.
Как всегда, спокоен. Непробиваем. Ничем его не возьмешь.
Ни мольбами. Ни уговорами.
Даже если бы я сейчас бросилась перед Вольфом на колени — уверена, он остался глух даже к такому.
А подобные мысли у меня возникали. И часто.
Я действительно страшно переживала за своих родных. Дать бы им как-то знать, что я живая, хоть какую-то весточку отправить в Ларюшино. Очевидно, что не дозвонившись мне, Варя позвонила Глебу, чтобы узнать, что со мной и где я. Интересно, что он наплел ей? Что-то в духе — ушла из дому и не вернулась?
Варька — она ведь такая! Огни и воды пройдет ради меня. Будет рыть носом землю, а если нужно, может и до самого президента дойти…
Если честно, надежда на мою младшую сестричку, которая не раз спасала меня и показывала свой пробивной характер, теплилась во мне.
С другой стороны, не хотелось, чтобы она вмешивалась во все это. Тут ведь не абы кто, а бандиты…
Потому меня разрывало на две части — с одной стороны, хотелось, чтобы Варя все разузнала и организовала спасательную операцию. С другой стороны, я боялась этого — лишь бы только не навредить сестре.
Уж пусть бы лучше пребывала в неведении относительно меня. Глеб мог убедительно наврать и ей, и моему папе. Он такой. С актерскими навыками у него все в порядке. И я убедилась в этом на личном опыте.
Не менее тревожно мне было за работу. Я всегда была очень ответственным работником и крайне редко брала больничные. Про отгулы вообще молчу. А тут — не вышла на работу! Без звонка, без уважительной причины!
Еще эта встреча с Элиной Жубановой в торговом центре. Сейчас стыдно вспомнить, что я подошла к ней и ее парню, попросила денег на проезд… Расскажет ли она о произошедшем нашему начальнику? И свяжет ли он это с моим внезапным исчезновением?