Девица краса у Шамаханского царя
Шрифт:
– А ты на удивление прекрасно сложен, – изрекла она, не удержалась и провела рукой по кубикам пресса. Шкодная ухмылка отразилась на лице девушки и она взялась за Мехмеда всьерьез. Не прошло и пяти минут, как мужчина был намертво привязан к деревянному ложу со всех сторон. Если захочет выбраться, то без посторонней помощи не сможет.
– Вот, так посмотрим, что ты теперь запоешь!
– А он что певец? – раздался за спиной незнакомый, женский
Аленушка вздрогнула и обернулась – на пороге стояла женщина, чьей красоте кто угодно позавидует.
– Э-э-э… – выдавила из себя Аленушка, между делом ущипнув себя за многострадальный мизинчик, тот отозвался болью, значит не сон. – Здравствуйте…
– А чего это вы тут делаете? – уточнила незнакомка и на пару шагов ближе подошла.
Аленушка тщетно пыталась прийти в себя, но ее словно мешком по голове приложили, сознание все воспринимает, но мозг верить отказывается.
Незнакомка, тем временем, подошла к Мехмеду и коснулась его щеки пальцами. Аленушка стояла рядом и затаив дыхание наблюдала за грациозными движениями.
– Горячий… Простудился что ли? – рука незнакомки скользнула ниже, будто бы ей тоже хотелось пощупать кубики пресса, да и вообще Мехмед целиком и полностью был весь крепкий и приятный, что его хотелось хватать руками снова и снова. Что-то неприятное шевельнулось в груди Аленушки и она повинуясь порыву цапнула с пола плащ и накинула сверху на мужчину. Нечего кому попало ее похитителя щупать, если Аленушка сама еще толком не успела этого сделать.
– А как же…
– Больному нужнее, его лихорадка уж битый час мучит, – сложив руки на груди уверенным тоном изрекла Аленушка. – А я вон лекарство приготовила, а напоить никак не удается, может поможете?
– А связала ты его зачем? – продолжала сыпать вопросами незнакомка.
– Так он лекарей боится, – Аленушка сделала большие глаза и перешла на шепот, будто бы делится великой тайной. – Как только лекаря увидит, так и в обморок хлоп…
– Тогда веревки, чтобы он с лавки не упал, – предположил незнакомка.
– Вы невероятно прозорливы, – улыбнулась барышня, внутренне радуясь тому, что не придется обманывать хозяйку дома. – Придержите ему голову, а я пока еще лекарства процежу.
– Хорошо, – согласилась незнакомка, взяла табуретку и присела рядом с Мехмедом.
– А вас как зовут? – не удержалась от любопытства Аленушка.
– Зима… – ответила сереброволосая и на какой-то миг девушке показалось, будто ее ресницы блестят от инея. Вот же померещится всякое. – А тебя?
– Алена Попова… Мы с Мехмедом в лесу заплутали и на вашего супруга наткнулись.
– Попова… Попова… – пробормотала Зима, – А! Поняла, ты – Аленушка?
– Ну да! – девушка определенно не понимала чему собеседница так обрадовалась. – Мы разве знакомы?
– Заочно, очень даже! Это же ты в прошлом году отвергла десять предложений руки и сердц?
Аленушке резко стало
– Чего ты там копошишься, неси лекарство? А то красавец твой скоро очухается…
– Он не мой! – буркнула Аленушка, цапнула новую порцию варева и подошла к спящему Мехмеду, а тот вдруг зашевелился и застонал.
“Да, он что из железа сделан?!”
– Ты меня треснула сковородкой? – возмутился он едва придя в себя. Ей-богу, если бы рядышком Зима не сидела, Аленушка снова воспользовалась проверенным методом, читай - сковородкой.
– А я предупреждала, ты не внял, так чего теперь жалуешься! – пожала плечами барышня и еще на шажочек к Мехмеду подкралась.
– Женщина, ты могла меня убить! – он дернулся, затем в глазах его отразился весь ужас осознания своего положения. – Это что путы?
– Да, Мехмедушка, они самые, – Аленушка заулыбалась словно хитрый лисенок, – помнишь, ты сам от переговоров отказался! А сейчас, ты будешь пить лекарство!
– Нет, буду!
– Спорим, что будешь! – ее глаза горели предвкушением.
Мехмед мигом смекнул, что пахнет жареным, он дернулся, изо всех сил, напряг мышцы, а толку ноль. Аленушка узлы вязал получше многих моряков, потому наблюдая за его стараниями, тихо и мирно радовалась собственной предусмотрительности, ничуть не меньше, чем его недовольству.
– Что не выходит? – участливо спросила она еще на шажочек приближаясь к нему с лекарством наперевес. У Мехмедушки глаз дернулся.
– Не подходи ко мне с этой гадостью! Болячка сама пройдет!
– Ты что лекарей боишься? – предположила Аленушка и широко улыбнулась, затем указала на себя. – Так я ж хорошая.
– В каком месте? – ехидно поинтересовался мужчина н и кивнул на свои путы. – Вот смотри что наворотила.
– Да, это просто ты из-за болезни ослаб.
– Я здоров!
– И тебя совсем не знобит!
– Погода у вас неправильная, – он и тут нашел чего бы возразить.
– Вы такие милые, – в перепалку вклинилась Зима, участливо глянула на Аленушку и спросила: – тебе сковородку дать?
– Да!
– Нет! – в один голос завопили сразу оба гостя.
Аленушка повернулась к Мехмеду и сунула под нос ему кружку и строго вымолвила:
– Пей иначе, снова буду вразумлять сковородкой.
– Может лучше поцелуями?
Аленушка чуть yt задохнулась от его наглости, глаза сверкнули.
– Зима, где ты говоришь у тебя сковородка?
– Тебе какую? Побольше или по меньше?
– Самую большую неси, какая только есть! – глядя на Мехмеда попросила она.
Мужчина усмехнулся и напомнил:
– Лежачих не бьют!
– Так я ж тебе вразумлять буду, а это – святое.
Чужеземец и тут бы свое слово вставил, но не успел за спиной Аленушки показалась Зима, со сковородкой реально пугающего размера, в ней наверное целого кабана можно было бы зажарить.