Девица краса у Шамаханского царя
Шрифт:
– Могу даже развязать, – промолвила она, продолжая медленно и бессовестно скользить рукой по его телу. – Но что-то ты какой-то квелый… – она ткнула его в бок, потом в живот. – Может еще полежишь?
– Развязывай давай! И пойдем в баню!
– Ну, если ты настаиваешь… – пожала плечами Аленушка, затем подергала за веревочки и с невиданной легкостью избавила мужчину от пут.
Мехмед озадачился, настолько, что с лавки слазить слез только когда Алёнушка ехидно поинтересовалась.
– Чего разлёгся, леность подняться не дает или страх где-то
После этих слов он прямо-таки подскочил, словно за все мягкие места покусанный. И по сторонам крутится, то туда, то сюда.
– Что-то потерял?
– Где мои шаровары?
– Сохнут, – не моргнув глазом солгала Алёнушка. – Ты сугроб на мягкость так старательно проверял, что все штаны промокли!
– Женщина! – рыкнул он.
– Да, ясен пень, что не мужчина! – фыркнула Аленушка и кивнула в сторону двери. – Хватит тянуть кота за хвост. Баня – там! Идём! – следом она задумчиво обвела взглядом комнату и вслух размышляя: – Или сковородку с собой прихватить…
Мужчина скривился, сковородка, как выяснилось, даже в слабых женских руках превращается опаснейшее оружие.
– Только не сковородку, давай уже поскорее покончим со всем этим! – он цапнул тонкое запястье и потащил барышню к выходу. Вернее попробовал, но не успел и двух шагов сделать, как споткнулся о ногу Аленушки и чуть на пол не загремел.
– Мехмедушка, что это тебя так качает? – она с постным лицом глядела на него сверху вниз. – И вообще ты разве не знаешь, девушки ласку любят, слова там приятные, подарки красивые… А ты что? За руку меня хвать и тащишь! Ну разве так можно?
Мужчина рыкнул, рывком подтянул Аленушку к себе, заглянул в ее глаза и заявил:
– Ты слишком много разговариваешь!
– Вот видишь, я совсем не подхожу для похищения! – рассмеялась девушка, затем сняла с вешалки его плащ и закутала мужчину по самый нос, улыбнулась и проворковала:, – Могу заболтать кого угодно до смерти!
Он закатил глаза к потолку, а затем подхватил нахалку на руки, закинул на плечо и понес к выходу. Бедолага не видел, каким предвкушением горели ее глаза.
Мороз на улице крепчал, потому Мехмед передвигался очень быстренько, только шмыг и уже рядом с банькой, к слову она выглядела единственным нормальным строением. Эдакий привычный глазу сруб из бревен, никакого льда и прочей магии, только парок вокруг вьется.
Стоило парочке подойти ближе, как изнутри дыхнуло жаром и медом.
– Вот это Мороз расстарался, – улыбнулась Алёнушка, – на липовых дровах баньку растопил, благодать.
Мужчина смело шагнул внутрь, обвел взглядом предбанник и озадачился. Внутри располагалась всего одна дверь.
– А где женская половина?
– Так нет ее, – Аленушка извернулась и пнула его коленкой, чтобы выбраться из крепких объятий. Подошла к входной двери и заперла ее на засов, обернулась и подарила Мехмеду победоносную улыбку.
– Как это нет? – нахмурился он и принялся озираться.
– А вот так… Не принято
– Это ж как такое возможно? У женщин – свои дела… И баня тоже своя. С огромным бассейном, а не вот это вот все… Нельзя вам вместе с мужчиной.
– Мехмедушка, ты испугался что ли? – полюбопытствовала Аленушка и взялась расстегивать шнуровку платья, справилась она с ней так же быстро, как с путами, и вот тяжелая ткань шлепнулась на пол следом за накидкой, а красавица осталась в тоненькой, нательной рубашке, что едва прикрывала интересные места.
Мужик сглотнул, темные глаза южанина совсем черными сделались, а еще он в свой плащ намертво вцепился, как будто бы его тут насильничать собираются.
Правда, Алёнушка подозревала, что нахал пытался скрыть естественную реакцию организма на полуголую красотку. Девушка медленно скинула сапожки, растрепала пятерней волосы и шагнула к Мехмеду, а тот от нее. Она опять шаг вперед, а он два назад.
– Ты чего?
– Мы не будем мыться вместе!
– Баньке парятся, если ты не знаешь, – улыбка вновь коснулась ее очаровательных губ, чужеземец аж засмотрелся.
На родине он таких наглых и бесстрашных девиц не встречал. Более того, он представить не мог, что подобные женщины вообще существуют. Взгляд прямой, движения – раскованные, ни капли смущения на очаровательном лице. Аленушка прекрасно знает себе цену и беззастенчиво этим пользуется.
– Я подожду тебя с наружи! – изрёк Мехмед с трудом отводя от барышни взгляд. А затем сделал несколько шагов стараясь обойти.
Алёнушка заступила ему дорогу.
– Стой!
– волшебным голосом молвила она, от которого все нутро теплом наполнилось, а в голове осталось всего две мысли да и те сплошь неприличные.
Мехмед тряхнул головой в попытке избавиться от наваждения, но не тут-то было. Она подцепила его подбородок пальцами и посмотрела в глаза.
– Лекарство, что я тебе приготовила, не только жар снимает, но и ослабляет естественную невосприимчивость к магии, – пояснила девушка, радостно улыбаясь. – Теперь ты весь мой, – выдохнула она прямо в его губы, почти касаясь их своими.
В голове мужчины стало совсем пусто. Чужеземец позабыл, что вообще хотел сказать или сделать.
– Давай-ка мы снимем с тебя лишнее! – проворковала Аленушка и без труда отобрала его теплую накидку. Теперь на нем остались лишь короткие подштанники с очевидной выпуклостью в районе паха. – Смотрю, ты уже готов к подвигам, – хохотнула девушка. – Но не будем забегать наперед!
Мехмед впервые оказался в магическом плену, сердце в груди колотилось от переизбытка новых впечатлений. А еще до безумия хотелось подмять под себя одну темноволосую нахалку и сделать ее своей женщиной. Аленушка дразнится, ласково водит по его телу обжигающе горячими ладонями, провоцирует и в то же время бессовестно пользуется беспомощностью мужчины.