Девица краса у Шамаханского царя

Ирисова Мария

На последних словах от фигуры Мехмеда жаром повеяло. Это что ли сила колдовская его таким плотным коконом окутывает? Девушка замерла и окинула взглядом толпу разбойников их тут человек тридцать, неужели Мехмед сумеет взять их всех под контроль? Неужели он настолько могуч? Аленушка аккуратно скосила взгляд на своего похитителя, его карие глаза стали будто бы светлее, а по радужке то и дело проскальзывали искорки.

– И правда, кажись мы перепутали… – буркнул один из мужиков, что раньше громче всех требовал отдать Аленушку.

Дело – дрянь, если Мехмед настолько силен, то нужно

бежать от него без оглядки, а то она и в самом деле рискует очутиться в Шамаханском царстве. Как потом оттуда выбираться?

Девушка окинула взглядом разбойников, с ними она уж как-нибудь совладает, чай не в первой, а вот с заморским колдуном вряд ли.

– Как это нет меня! – возразила Аленушка. – Вот она я! – заявила она во всеуслышание, да еще и плечи гордо расправила.

Мехмед так выразительно глянул в ответ, разве что за хворостиной не потянулся, затем схватил за локоток и дернул обратно к себе.

– Ты не Аленушка, ты – Сахира, а еще ты подарок Шамаханскому царю, потому – цыц! Ни слова более!

Жаром обдало с ног до головы, а следом язык будто бы онемел.

“Вот негодяй заморский! Опять чары свои напустил! – сообразила девушка и попыталась вырваться из крепкой хватки, но похититель понял ее задумку, ухмыльнулся, затем обнял и прижал к себе, как великую ценность”.

Говорить Аленушке теперь не по силам, но руки ноги-то все еще слушаются! Вот барышня взяла и хорошенько так от всей души по ногам Мехмеда и прошлась. Словно сердитый медведь кому-то по уху. Оттоптала все, что смогла.

– Что-то невеста твоя, странно себя ведет! – заметил разбойник.

Аленушка замерла и нахмурилась. Неужто чары Мехмеда так быстро ослабли?

– Да, какая она ему невеста! Враки это все! – неожиданно на поляне появилась новая морда. Коренастый мужчина средних лет в неприметном, сером плаще, взгляд цепкий, волосы вьюном вьются, усы в разные стороны торчат, да еще и этот орлиный нос, будто бы его в трех местах сломали.

Аленушка обалдела при виде этой вездесущей морды. Сам давешний глава внутренней разведки княжества, обвиненный в контрабанде, осмелился показаться ей на глаза, да еще и в окружении разбойников, стоит грудь колесом, а морда от ухмылки вот-вот треснет. Ой, не зря он свое прозвище – Соловей-разбойник получил.

– А ты еще, что за хрен? Откуда вылез? – нахмурился Мехмед, глаза его еще сильнее посветлели от колдовства…

Девушка подле него могла бы ответить на вопрос, но ее такой возможности лишили. Впрочем, послушать чужую беседу тоже было очень даже любопытно. Зачем это она Соловью понадобилась? А главное, как этот проныра узнал, что ее похитили?

– Могу тебя то же самое спросить, – пожал плечами Соловей. – Отдавай Аленушку и катись в свое царство подобру, да пока руки, ноги целые.

– Отдавай нам Аленушку! – снова потребовал разбойник, всем своим видом показывая, что готов нападать и драться с чужеземцем. Следом за ним остальные бандюганы воспряли духом и за оружием потянулись.

Дело – швах, видать Соловей прихватил собой чего-то контрабандного, и эта вещь чары Мехмеда разрушает. Девушка попыталась снова выпутаться из крепких объятий. Пусть мужчины выясняют между собой отношения,

а ей пора домой!

Мехмед снова рывком притянул ее к себе и тихо скомандовал:

– Стоять! – тело предательски онемело, как недавно язык. Нахал, тем временем, повернулся к Соловью-разбойнику и полюбопытствовал, эдаким скучающим тоном: – Тебе самому Аленушка зачем? – изрек так, будто бы не замечал бесчисленную поддержку в лице разбойничьих рож.

– Твои чары на меня не подд… – речь Соловья становилась все медленнее, он умолк на полуслове, глаза его остекленели, затем он заговорить совсем другое: – Я достал зачарованную красную нить. Надену Аленушке на руку и она станет мне самой верной женой.

Услыхав подобные вести, девушке захотелось осенить себя священным знаменем и плюнуть через плечо, желательно в рожу Соловью, но чары не пускали.

– Затем Аленушка опровергнет все обвинения, заявит, что все подлог, помешалась бедняжка на почве ревности. После этого мы уедем в романтическое путешествие, откуда я вернусь уже один и буду весьма показательно скорбеть о своей потере…

Мехмед по цокал языком и покосился на Аленушку.

– Ты действительно хочешь пойти с ним?

На какой-то миг волшебные оковы опали, девушка почувствовала, как вернулся контроль над собственным телом. Она посмотрела в сияющие волшбой глаза заморского гостя и все выложила как на духу:

– Ты меня пугаешь еще больше чем он!

– Если я так тебя пугаю, то зачем было играть со мной? – его теплые пальцы скользнули по скуле, мягко поглаживая.

– А может мне нравиться тебя дразнить, – шепотом поведала Аленушка. – Это заводит, горячит кровь… – она подалась вперед, мигом вживаясь в роль, в этот миг ей действительно нравился Мехмед. Такой сильный, уверенный в себе, дерзкий, а со стороны выглядит неуязвимым, ежели не вспоминать вчерашний вечер и баню.

– Со мной тебе будет лучше… – он вновь принялся ее убеждать.

Аленушка положила ему палец на губы и подалась вперед.

– Может быть… – она улыбнулась, невероятно и в то же время удивительно невинной улыбкой. Мехмеду бы насторожиться, но он смотрел в карие омуты и тонул в них, позабыв обо всем. Зато Аленушка ничего не забывала, она незаметным движением вытащила из волос тонкую иглу, что содержит сонное зелье и молниеносно ткнула Мехмеда в район шеи.

– Ты мне нравишься, но твой Шамахан – нет, – честно признала Аленушка, а затем отпрянула на несколько шагов. Тряхнула головой избавляясь от остатков чар, спешно обернулась и наткнулась на очень даже заинтересованные рожи разбойников.

– Правильное решение, иди ко мне! – велел Соловей.

– Ага, размечтался! – Аленушка расправила плечи, окинула взглядом всех собравшихся. – Подведите мне лучшего коня.

– Твой голос не сработает, я обзавелся волшебной…

– Что бы ты не приволок, волшебство уже исчерпало себя. Коня мне! А ты Соловей, стой на месте!

Ближайший к Аленушке разбойник словно оловянный солдатик поспешил к табуну, что были привязаны неподалеку. Вскоре ей привели красавца жеребца, кауровой масти, девушка лихо вскочила в седло и даже длинная юбка не служила помехой. Мехмед залюбовался.