Девичьи грезы
Шрифт:
— Сущая правда, пользуйся мы ими и имей мы слуг, — отозвался Дафф с усмешкой. — Но, как видишь, мы по большей части живем в пыли, которую Джимси, бывало, смахивал, когда к нам забредал незваный турист. Но мы, слава Аллаху, положили конец этим визитам!
— Закрыв ворота?
— Да, закрыв ворота. Должен заметить, что это спровоцировало немало сплетен — ведь у нас в стране большинство владений открыто для прохожих, — но это хранит от многих неприятностей.
А еще, — подумала Харриет, глядя на него исподтишка, — защищает от всяких непрошеных гостей. Он перехватил и по-своему истолковал этот
— Стену построили не по моему приказу, если ты думаешь, что в Клуни есть какие-то грязные тайны. Во времена смуты в Ирландии землевладельцы вынуждены были охранять свои владения, если не хотели, чтобы их сожгли или еще чего похуже. Этот замок до сих пор имеет в округе прозвище, которое получил благодаря тому, что был одним из немногих, оставшихся нетронутыми. Его называют Удача Лоннеганов. Но спасло Клуни именно то, что дед мой настоял на строительстве стены и ворот, а не какая-то там вошедшая в пословицу удача.
В конце экскурсионного тура они пришли в маленькую комнатку, выходящую окнами на озеро. Над письменным столом Харриет увидела портрет — на нее смотрело довольно простое лицо маленькой девочки, и в нем угадывались какие-то смутно знакомые черты.
— Кто это? — больше из вежливости, нежели из любопытства спросила Харриет.
— Это? А, это моя дочь Нони. Еще одна причина, по которой вы нужны мне здесь, мисс Джонс. Пошли обедать?
Впоследствии Харриет часто думала, нарочно ли Дафф оставил эту комнату напоследок? В сущности, у него ведь не было причин скрывать, что у него есть дочь, и вообще, это было бы наиболее действенным методом убеждения, чем весь тот бред, который он нес.
— Значит, вы женаты? — Это был ее самый глупый в жизни вопрос, но он не стал иронизировать на этот счет, а просто очень мягко ответил:
— Моя жена умерла восемь лет назад. — И все.
За обедом они сидели по разные стороны длинного стола напротив друг друга.
— Ты права, — неожиданно заговорил Дафф после продолжительного молчания. — Все пережарено, но совершенно очевидно, что кухня старалась ради тебя. Наши гости так редки, что они просто должны быть поражены.
— Ох! — вырвалось у Харриет. Она не считала, что относится к гостям, которых надо поразить, однако стало понятно, что вся обслуга замка пока еще остается в неведении по поводу ее скромного статуса.
— Вы не сказали им?
— Не сказал им что?
— Про приют и… и про мою глупую ошибку.
— Не имею привычки обсуждать своих гостей со слугами, — холодно отозвался он. — Что касается глупой ошибки, это может остаться между нами, поскольку мой кузен не собирается ставить тебя в затруднительное положение своими напоминаниями.
— Когда ваш кузен понял, что я ему не нужна, — возразила она с той же холодностью, — мог бы легко избавить меня от затруднительных положений, послав известие о том, что не стоит приезжать и делать из себя дуру.
— Да, надо отдать ему должное, Рори так и поступил. Я узнал об этом совсем недавно, — спокойно сообщил Дафф. — Он, очевидно, написал телеграмму, отдал кому-то из селян и велел послать ее из деревни. Тот в свою очередь встретил почтальона Вилли и отдал ее, чтобы не ходить туда-сюда впустую, Вилли запихнул бумажку себе в карман и забыл
Харриет было не до ответов на вопросы, она боялась, как бы приютская привычка моментально глотать еду, пока не кончилось второе, не сыграла с ней очередную злую шутку — не стоило заканчивать трапезу раньше хозяина дома.
Возможно, он неправильно истолковал ее беспокойство, поскольку неожиданно заметил:
— Если все еще надеешься на более романтическую партию, то знай, что он не женится на тебе. Несуществующая наследница, которая бы вместо Рори хватала каштаны из огня, — старая семейная шутка. Лучше выходи за меня.
Но Харриет была сыта по горло ирландским юмором.
— Если, мистер Лоннеган, вам нужно лишь, чтобы кто-то присматривал за вашей малюткой в каникулы, то нет никакой нужды жениться. Почему, когда я просила вас найти мне работу, вы не предложили мне эту?
— Потому, упертое создание, что Ирландия остается страной, где в отдаленных уголках, как этот, такое положение считается неприемлемым.
— Понятно. Но ведь есть другие дома и другие семьи.
— Для тебя — нет. Замок Слайн по другую сторону озера теперь просто сдает комнаты внаем, а сыну и наследнику О'Рафферти всего два месяца. У Фицджеральдов и Линчей все взрослые. Остаются две мисс Райанс, у которых нет никого, кроме собак, Элис Дочерти, которой, может быть, нужен конюх, но никак не сиделка, а о старом генерале Салливане не может быть и речи. — Во время этой тирады Дафф поднялся из-за стола, собрал тарелки и поставил их на пол, чтобы собаки могли слизать остатки еды. — И мыть не надо, — весело сказал он, заметив, что она смотрит неодобрительно. — Рук на кухне не хватает. Ну, мисс Харриет, какие у вас альтернативы, коли чудесное наследство уже потрачено, а сесть на поезд в кредит невозможно даже в Ирландии?
Она поднялась и предприняла последнюю попытку:
— Вы могли бы одолжить мне денег на дорогу, если захотели бы, мистер Лоннеган, — натянуто проговорила она и тут же залилась краской от такой дерзости. По принципам Матроны, брать деньги у незнакомца непозволительно, а ожидать благотворительности, когда и так уже для тебя немало сделано, — и вовсе свинство.
Как бы он ни расценил ее замешательство, в его планы явно не входило упрощать положение.
— Что, если я не захочу? Мне казалось, что я вполне ясно дал понять, что Нони — не единственная причина моего предложения, как бы странно это ни выглядело.
— Еще бы не странно! Кто слышал предложение более… более безумное?!
— Ну, на сегодня достаточно споров, пора мне вспомнить обязанности гостеприимного хозяина. Пойдем на террасу и насладимся видом, а ты расскажешь мне о приюте, который не очень-то хорошо готовит воспитанниц к трудностям и разочарованиям взрослой жизни. Годится?
День прошел очень приятно, и Харриет неожиданно для себя открыла, что этот мужчина с одинаковой легкостью мог как поставить человека на место, так и создать непринужденную атмосферу. Он также оказался прекрасным слушателем, и, хотя девушка была не из болтливых, она вскоре совершенно забыла, что знакомы они всего каких-нибудь сорок восемь часов.