Девочка из легенды
Шрифт:
Зоя сейчас же встала на лыжи и, легко оттолкнувшись палками, побежала к нему. И вот они уже оба стремительно несутся на лыжах вниз — к ледяной волжской глади.
Лена долго стояла на вершине горы и смотрела на Игоря и Зою, которые про нее совершенно забыли. Наконец ей стоять надоело. Она села на снег, удобно подобрав под себя ноги.
Почему-то вспомнилось, как мать часто говорила:
— И в кого ты только, Ленка, уродилась? До сих пор Танюшке в куклы помогаешь играть. И ни красоты в тебе нет, ни характера, — и мать вздыхала.
Лена тоже вздыхала,
И характера нет.
Очень плохо, наверно, когда тебе уже пятнадцать лет, а у тебя не выработался еще свой собственный, самостоятельный характер…
На рукав пальто медленно опускались мелкие снежинки. Глядя на них, Лена думала: «От слова «снег» образовались слова «снежный», «снежинка», «снегурочка» (она любила гадать-отгадывать, как получились те или иные слова). А слово «рукав» произошло от слова «рука»…
Лена спрятала руки поглубже в рукава пальто и зевнула с очень равнодушным видом, хотя ей давно уже хотелось запустить снежком в широкую спину Игоря.
Игорь, по мнению всех девочек в девятом «А», был «очень симпатичным». Его темные волосы такими аккуратными, ровными волнами лежали на голове, что, когда он впервые появился в классе, рыженькая Саша Коржик бесцеремонно спросила:
— У тебя что, завивка?
Лена ненавидела Игоря. Ненавидела из-за Зои. Зоя была ее подругой. Самой лучшей, единственной, законной. Вот именно, — законной, потому что они сидели за одной партой с первого класса, всегда вместе учили уроки, возвращаясь из школы домой, шли вместе, а теперь… А теперь идут они из школы не вдвоем, а втроем (ему, видите ли, «по дороге», хотя живет он совсем не в той стороне, где живет Зоя), и на узенькой очищенной от снега полоске тротуара затонской улицы для троих не хватает места — Лена каждый раз плетется сзади…
— Простудиться захотела?
Это спросил Игорь. Они с Зоей стояли возле нее, румяные, запыхавшиеся.
Зоя прищурила карие с веселыми искорками глаза:
— Не мешай ей. Это она, наверно, выбирает, в какой сугроб удобнее кувыркнуться.
— Ах, так?
Лена поднялась, надела лыжи, потуже затянула шарф и, приготовившись к спуску, крепко стиснула лыжные палки.
…Конечно, она бы съехала благополучно, потому что твердо решила не падать, если бы лыжи сами собой не поехали в сторону.
Когда Зоя и Игорь, смеясь, подбежали к Лене, она сидела в середине сугроба и пригоршнями вытаскивала из-за воротника снег. Пока она вытряхивала снег из рукавов и из валенок, Зоя и Игорь успели съехать с горы три раза. Лена опять немного постояла, посмотрела на них и, неуклюже таща лыжи под мышкой, пошла прочь.
Зоя догнала ее только возле дома.
— Ты почему ушла?
— Не хочу терять время, — сухо ответила Лена. — Скоро по химии контрольная. Нужно всю химию повторить.
— Всю химию? Ой, Ленка, какой ты прилежной становишься! — И, передразнивая Лену, Зоя добавила: — А мне раньше всегда казалось, что слово «Лена» произошло от слова «лень».
Лена
— А слово «злиться» от слова «злюка», — громко прошептала Зоя за забором.
Тогда Лена распахнула калитку и крикнула на всю улицу:
— А слово «влюбилась» — от слова «любовь»!..
В этот день она учила уроки одна, без Зои. Было скучно и немного тоскливо. Ночью приснилось, что стоит она у классной доски и доказывает трудную теорему. «Требуется доказать, что слово «Лена» произошло от слова «лень», — было написано на доске. За учительским столом сидела Зоя и голосом Ивана Сергеевича, учителя математики, говорила:
— Эту теорему следует доказывать с применением тригонометрии.
На следующее утро, проснувшись, Лена разом села на постели. Итак, подруги у нее больше нет. С сегодняшнего дня нужно начинать одинокую, независимую и самостоятельную жизнь.
В школе Лену ожидала новость: на ее месте сидел Игорь.
Пришлось сесть на единственное свободное место в классе — за последней партой.
Новым соседом Лены по парте оказался Сергей Тихомиров. Соседство с ним, конечно, не обещало ничего хорошего — Лена никогда в своей жизни не сидела за одной партой с мальчишкой.
Сережа Тихомиров был высокого роста, с длинными руками и ногами. Вообще он был как-то вытянут и удлинен.
К появлению новой соседки Тихомиров отнесся совершенно безразлично. Казалось, он вообще ее не заметил и только на последней перемене внезапно спросил:
— Ты здесь надолго устроилась?
Лена обиженно поджала губы.
— Не знаю. Как понравится.
Он усмехнулся и сказал:
— Не понравится. Лучше заранее с кем-нибудь местом поменяйся.
«Назло не поменяюсь», — решила Лена.
Самостоятельная и независимая жизнь удавалась плохо. На следующий день на контрольной по алгебре, с тоской глядя на чистую страницу раскрытой тетради, Лена думала о том, что первый раз получит за контрольную двойку. Раньше в такой беде ее всегда выручала Зоя. Верная, единственная Зоя…
Лена покосилась на Сергея. Тот быстро строчил карандашом по бумаге и не обращал на Лену ни малейшего внимания. Лене захотелось ударить его книгой по голове.
«Ну и пусть двойка», — сказала она себе и зажмурила глаза, чтобы удержать слезы. А когда Лена снова их открыла, перед нею лежал тетрадный листок с решенными примерами.
Удивляться было некогда. Времени оставалось лишь на то, чтобы переписать примеры в тетрадь.
После звонка Лена спросила Сергея.
— Как же ты успел примеры обоих вариантов решить?
— Больно мне нужно для тебя решать, — спокойно сказал тот. — Я их у Николаева сдул.
— У тебя зрение хорошее. Наверно, напрактиковался, — съязвила Лена. — Я бы на таком расстоянии ничего не увидела.
— Выпиши очки, — посоветовал он и отошел.
Лена, глядя ему вслед, подумала, что у него, наверно, отвратительный характер: ни с кем из мальчишек не дружит и всегда надутый.