Девочка из прошлого

Тоцка Тала

Симоне Росси — образец своего дела для всех референтов мира. Он умеет одновременно дать понять, что его босс очень ждет встречи с гостем, и в то же время прочувствовать, насколько сам визитер зависит от сеньора Ди Стефано.

Если бы я опоздала, Винченцо меня не принял. И мне пришлось бы ждать не меньше месяца до следующей аудиенции.

Я угадала, Симоне практически сразу приносит чашку восхитительного ароматного чая. Уверена, у него идеальный вкус. Потому что лично снабжаю Винченцо лучшими сортами чая, которые только можно найти в Индонезии.

Сажусь

на белоснежный диван, с удовольствием утопаю в мягкой диванной подушке. Мягкие диваны — одна из изощренных ловушек Винченцо. Заставить посетителя беспомощно барахтаться, испытать неловкость перед хозяином кабинета, который затем внезапно выйдет поприветствовать гостя.

Винченцо сам мне об этом рассказал. И сказал, что смотрит как выбираются из дивана посетители, потом это влияет на принятие решения.

По его словам я барахталась с достоинством, поэтому решение относительно меня сеньор Ди Стефано принял без раздумий.

Невольно думаю над тем, как бы вставал с этого дивана Демид. Под его весом подушки наверняка просели бы вполовину. Но отгоняю мысль и снова возвращаюсь к Винченцо.

Не могу сказать, что мы подружились. Этот мрачный неулыбчивый и неприветливый мужчина последний человек на планете, которого бы я мечтала видеть своим другом.

Но он отец моего друга.

А ещё он крестный моей дочери. Настоящий крестный. Он лично держал мою дочь на руках, когда ее крестили в Палатинской капелле, собственной часовне сицилийских королей.

Поэтому я по своему привязана к Винченцо. И я полностью ему доверяю.

Это Винченцо предложил мне стать опекуном моей же дочери. Я тогда выдержала против Феликса настоящий бой.

— Это полное безумие, Арина! — бушевал он. — Ты не должна соглашаться.

— Почему? — я знала, что не изменю решения. Как раз мне все виделось абсолютно логичным.

— Потому что это неправильно прятать ребенка от отца. И недальновидно!

— Ты всерьез считаешь, что я стала бы все это делать только из-за Демида? — я подошла к Феликсу и встала рядом. — Он не ищет меня, Фел. Я на виду. И если бы он хотел, он бы давно узнал о Кате.

— Тогда зачем тебе все это нужно? Мой отец в состоянии обеспечить вам качественную охрану, вот и дави на него.

— Нет, Феликс, этого недостаточно.

— Но почему?

— Мой отец захотел отнять у тебя остров, Демид это осуществил. Ты захотел отомстить и мне, и Ольшанскому.

— И? — нетерпеливо мотнул головой Феликс. — Что это объясняет?

— А то, что ты только один из, понимаешь? Что, если завтра объявится ещё кто-то, кому в свое время они причинили вред? Я боюсь, Феликс. Боюсь, что Кате придется отвечать и за отца, и за деда, — я развернулась всем телом к озадаченному мужчине и закончила: — Я хочу отрезать все связи Кати не только с Ольшанским, Фел. А и с Покровскими тоже.

— Глебу всего лишь следовало быть разборчивее с бабами, — проворчал Феликс. — Это твоя несостоявшаяся мачеха сдала его Маркелову. Если бы Ринат не узнал, что Глеб его наёбывает,

он не слил бы его даже несмотря на личную просьбу моего отца.

— Значит папа о ней говорил на видео? — спросила я. Феликс кивнул. — Я догадалась. Позже. Но это уже не имело никакого значения.

В итоге из записей роддома исчезли все упоминания обо мне и моем пребывании в роддоме. Зато появилась запись о некой Марии Суятми, которая родила девочку и исчезла, написав отказ.

Я оформила опекунство, и за всё это время мне не встретился ни один человек, спросивший, почему я оформила опеку над девочкой, которая носит фамилию Ди Стефано. Винченцо сначала стал ее крестным, а документы на опеку оформили следующей датой.

Я сама спросила у Винченцо, каким должен быть ответ на этот вопрос.

— А разве ты можешь отказать в опеке ребенку с такой фамилией? — ответил он с легким недоумением, и я убедилась, что моя догадка оказалась верной.

По легенде я должница Винченцо. Он по только ему известной причине принял участие в девочке, от которой отказалась мать. И я отдала долг семье Ди Стефано — взяла на воспитание его крестницу.

Так Винченцо замаливал грехи, его крестники являлись своего рода индульгенцией.

И он оказался прав, желающих спрашивать так и не нашлось.

— Здравствуй, Ари. Благодарю, что ты откликнулась на мою просьбу, — слышу над головой знакомый голос. Я задумалась и не заметила как прошли семь положенных мне минут.

— Здравствуй, Винченцо, — опираюсь на подлокотник и с усилием вырываюсь из мягких лап дивана-ловушки.

И тогда меня осеняет.

Демид не стал бы выбираться из дивана, потому что на него и не садился. Он бы просто оставался ждать стоя.

Глава 12

Арина

Прохожу в кабинет, сажусь в кресло. Обычное удобное кресло, а не мягкая уютная ловушка. Здесь, в своем кабинете, у Винченцо нет необходимости испытывать посетителей. Сюда попадают самые стойкие.

Кладу руки на подлокотники и смотрю на хозяина кабинета, всем своим видом демонстрируя внимание и терпеливое ожидание.

Это один из способов выразить уважение по-сицилийски. Только невежа станет проявлять нетерпение и ненужную суетливость, если хозяин дома оказался настолько щедр, что пожертвовал своим временем ради гостей.

И даже если он сам попросил о визите.

Быстрый взгляд, которым награждает меня сеньор Ди Стефано свидетельствует о том, что я все делаю правильно.

— Арина, у меня к тебе просьба.

— Я слушаю, Винченцо.

— Я позвал тебя не как сеньор Ди Стефано, если ты понимаешь, о чем я.

Киваю, что да, понимаю. Он удовлетворенно моргает.

— Я позвал тебя как отец, который попал в безвыходную ситуацию. Надеюсь, ты сможешь мне помочь.

А вот это что-то новенькое. Я? Помочь Винченцо? С трудом подавляю возглас удивления и продолжаю сидеть, облокотившись на поручни.