Девочка, которая слышала демонов
Шрифт:
Я ездила в школу на автобусе, как и каждый день — это было одно из правил моих родителей. У них было нереалистичное представление о том, насколько опасны водители-подростки, и оба они были уверены, что если я сяду за руль, какой-нибудь безрассудный человек врежется в мою машину. Сегодня я не возражала против поездки на автобусе. Было легче прислонить голову к окну и позволить кому-то другому беспокоиться о дорожном движении.
На первом уроке я была в порядке. Математика даёт мозгу занятие, так что мне было легче сосредоточиться. Я проморгала испанский, затем перешла на английский. Обычно мне нравились эти занятия. Где ещё вы сможете прочитать книги, в которых персонажи
Мистер Хойер перестал писать на доске и строго посмотрел на меня.
— У тебя какие-то проблемы, Адель?
Жар бросился мне в лицо.
— Э-э, нет. Извините.
Класс замолчал, наблюдая за мной.
Мистер Хойер оскорблено поджал губы.
— Тогда, возможно, вы хотели бы объяснить нам, почему Эстер Принн держала личность своей дочери в секрете.
Был ли это риторический вопрос, или он ожидал, что я отвечу? В этом и заключается проблема новичка — вы недостаточно хорошо знаете учителей, чтобы понять, чего они хотят.
Он продолжал смотреть на меня.
— Иногда говорить правду становится всё труднее, — сказала я.
Его каменное выражение лица дало мне понять, что он не впечатлен.
— Это расплывчатое обобщение, а не ответ. В будущем я ожидаю, что вы будете слушать на уроке.
Я кивнула и вжалась в свой стул, всё ещё краснея.
Он снова повернулся к доске и начал писать. Трое парней, сидевших рядом со мной, о чём-то хихикали, обмениваясь ухмылками. Они смеялись надо мной?
Вспышка паники пронзила меня. Может быть, я была странной девушкой не из-за демонов. Может быть, я просто была безнадежно неуклюжа. Внезапно вся неуверенность, которая у меня когда-либо была из-за того, что я хуже остальных, вспыхнула в моём сознании. У меня не было никаких особых талантов в спорте, музыке или искусстве. Я всегда была середнячком во всём, что пробовала, и, возможно, именно поэтому получала хорошие оценки. У меня не было ничего, что могло бы отвлечь меня от домашних заданий.
Мама постоянно говорила мне, что я хорошенькая, но матери должны говорить такие вещи. Я была недостаточно высокой, чтобы быть худой, и мои волосы были цвета, который я называла сомневающимся блондом — как будто они всё ещё решали, стоит ли вообще отказаться от светлого цвета и стать каштановыми.
Я потерла лоб в месте удара о стол, и напомнила себе, что я не пыталась быть новой хорошенькой девочкой в Саутбрук Хай. Я намеренно решила не пользоваться косметикой и не носить одежду, которая выделяла бы меня. Я ничего не делала со своими волосами, кроме как стягивала их назад в бесформенный конский хвост. Я была здесь только для того, чтобы закончить выпускной год и получить аттестат. Скрытность была к лучшему.
Десять минут спустя прозвенел звонок. Я с облегчением сгребла свою стопку книг. Поскольку я сидела близко к двери, я обычно первой выходила из комнаты. На этот раз, переступив порог, я резко остановилась.
Демоны пробирались по коридору.
Слышать их в старших классах не было в новинку. Когда я нахожусь достаточно близко, я чувствую их рядом с определенными людьми.
Раз или два я слышала демонов рядом с учителями, но пока я не увидела директора Андерсона, идущего по коридору, я никогда не чувствовала, что кто-то настолько поглощен злыми духами.
Сначала наступил холод, чувство, которое сковало мои внутренности и затруднило дыхание. Потом я услышала шепот. Насмешки. Смех.
Звуки утонули в шуме открывающихся шкафчиков и идущих учеников. Я застыла на месте, уставившись на человека, которого раньше видела только издали.
В его походке была уверенность, в том, как его высокую, худощавую фигуру облегал костюм. Его густые светлые волосы и утонченная внешность, вероятно, произвели впечатление на многих родителей — по крайней мере, на матерей, — но когда он перевел взгляд в мою сторону, тёмная пустота пронзила меня. Я не могла пошевелиться.
Что означало это ощущение зла? Было ли это как-то связано с демонами, которых я слышала прошлой ночью?
Один из спортсменов из класса, крепкий темноволосый парень, протиснулся мимо, врезавшись в мою руку и выбив учебники. Они с грохотом рассыпались по коридору.
Вместо того чтобы извиниться, он пренебрежительно хмыкнул.
— Снова заснула?
Он не потрудился помочь мне собрать что-нибудь из разбросанных вещей.
Следующим прошел спортсмен номер два. Он был высоким, с вьющимися каштановыми волосами.
— Кто успел, тот и съел… книги.
Да, спасибо за эти мудрые слова. Я двинулась в коридор, но поток студентов, толкающихся мимо, не позволил мне собрать учебники. Их топтали, пинали ногами в массе конверсов и сандалий. Наконец, когда толпа поредела, я обнаружила их. Обложка «Алой буквы» была смята. Не то чтобы я планировала сохранить роман. И всё же слёзы подступили к моим глазам. Даже когда люди не знали, что я урод, они всё равно относились ко мне как к уроду.
Смахивая грязь с обложки, я заметила светловолосого парня, спортсмена номер три. Он наклонился, чтобы поднять мой блокнот, который упал между какими-то шкафчиками. Я смутно помнила, что его звали Леви.
Я наблюдала за ним, наполовину боясь, что он швырнет мой блокнот в коридор.
Вместо этого он подошел, протягивая мне книгу.
— Извини за это. Оуэн и Джейк думают, что они забавные. Но это чаще всего не так, — Леви пожал плечами и улыбнулся в знак извинения. — Возможно, их уронили вниз головой, когда они были младенцами. Или они делают слишком много подкатов в футболе.
Я знала тип Леви: спортивный, красивый и популярный. Из тех парней, чья подружка из группы поддержки стала бы косо на меня смотреть и мстить, если бы увидела, как я с ним разговариваю. Я взяла у него из рук свой блокнот.
— Спасибо.
Взгляд Леви не отрывался от меня.
— Ты в порядке? Ты какая-то бледная.
— Я в порядке.
Я не была в порядке. Я всё ещё была потрясена, увидев директора с демонической свитой, и всё ещё страдала от того, что книги рассыпались на пол.
Леви наблюдал за мной ещё мгновение, взвешивая мои слова. Казалось, он знал, что я лгу, но не стал настаивать.
— Хорошо. Увидимся.
Конечно. Завтра я увижу его и двух его друзей-неандертальцев на английском. Но знание того, что Леви будет там, помогало терпеть неандертальцев.