Девочка, которая зажгла солнце
Шрифт:
Идеальных людей не бывает, Джеки. Запомни это как следует. Ты можешь искренне любить человека, а тот будет всего-навсего пользоваться твоей привязанностью. Можешь доверять, но будь готов к тому, что однажды некоторые из твоих секретов вылезут наружу. И в этом нет чьей-либо вины, это человеческая природа сделала нас такими – научила расставлять приоритеты в зависимости от собственных потребностей, отбрасывая на второй план все прочее и лишнее. Так вышло и здесь, ты просто оказался во второй категории. А теперь, будь добр, положи провод на место
Джек послушно отстранился и начал медленно надвигаться на опешившего Роджера, пугая его приглушенным голосом и пепельно-серым лицом:
– Я и живу настоящим, Фиш. Каждый день, просыпаясь утром, я задаю себе вопрос «а что дальше?», а затем с презрением отбрасываю его как можно скорее, потому что не могу найти достойного ответа. У тебя так было? Хоть раз в твоей чертовой жизни? Было или нет?
Роджер как вкопанный стоял, упершись спиной в стену. Прикосновение обоев к коже казалось обжигающе-холодным, мерзким и отвратительным, но отстраниться он не мог.
– Ты и представить себе не можешь, каково это – да и зачем оно тебе, верно? Это же не ты пытаешься изо всех сил найти человека, на которого можешь положиться, а потом ни с того ни с сего осознаешь, что все это время глотал комья земли, старательно ее пережевывая в надежде добраться до сладких ягод? Я хотел верить тебе, думал, ты станешь моим единственным и вечным другом… Убирайся из этого дома. Сейчас же.
Фишер не двинулся с места и долго-долго смотрел Джеку в глаза. Пытался разглядеть там хоть что-то, похожее на сожаление от несдержанного негодования, желание, но невозможность извиниться или выдавить из себя пару-тройку добрых и примирительных слов, но наткнулся на мрачную решимость. Не давая парню продолжить свой гневный монолог, он поднял брошенный ранее рюкзак и развернулся к выходу из комнаты. Затем замер, нерешительно одергивая запутавшиеся лямки и, наконец, тихо сказал:
– Ты не самый несчастный в этом мире, Джек. Я не собираюсь жалеть тебя или втолковывать то, что ты и так прекрасно знаешь, просто… Я боюсь, что ты начнешь искать недостатки в других людях, затем в своих близких, в себе, а после уже не сможешь остановиться. Не дай этому случиться, сделай все, что в твоих силах. Желаю удачи.
И, снова встретившись с безжалостными, некогда еще теплыми и человеческими глазами, прошел к двери, вышел во двор и осторожно повернул ручку до глухого щелчка. Больше Фишер ни разу не ступал на порог этого дома.
Глава 14
Как и было оговорено, через пару дней встреча в доме Рэйчел все же состоялась, хоть Джек и не был в особом восторге. Какое-то странное предчувствие грызло его изнутри – не то осадок от прошлого разговора в школьной столовой, не то нечто другое, необъяснимое, но давящее с не меньшей силой. И, когда он увидел на дисплее телефона короткое сообщение от Робертсон, которая заверила его, что сама займется приготовлением попкорна и с нетерпением ждет их сегодняшней встречи, то вовсе упал духом. Она не забыла. Конечно же, не забыла.
Думал, произойдет чудо? Ты в мыслях
Джек только потряс плечами, словно желая вытряхнуть из своей головы эту надоедливую сущность, постоянно раздающую бестолковые советы и критикующую каждое второе его слово или действие, а затем набросил на себя легкую куртку и выскочил из дома. Погода оставляла желать лучшего.
Особо никуда не спеша, парень медленно брел по направлению к дому подруги. Времени до назначенного часа было предостаточно – он мог бы доделать тот самый давно забытый доклад по истории или… Разве у него есть какие-то дела? Что-то важное и срочное, не требующее никаких отлагательств, задача, от решения которой будет зависеть каким-то образом его жизнь? Нет? Что ж, тогда самое время прогуляться по неизведанным кварталам Бостона и поговорить с самим собой о всяких глупостях. Ведь так люди обычно делают – думают и в то же время отчаянно пытаются избавиться от каких-либо мыслей.
Разве? Ты себя недооцениваешь, парень. Лучше бы задумался о чем-то более важном и значимом. К примеру, о карманных расходах. Рано или поздно, Мэг заметит воровство, и, поверь, не поскупиться на наказание. Нарываешься или намеренно об этом не думаешь?
Дауни завернул за угол одного из домов и сунул руку в карман, выудив оттуда небольшой кожаный кошелек. Он сделал его самостоятельно, своими неумелыми руками сшивал куски кожи – а ведь именно Кэтрин поделилась с другом необходимыми материалами. Джек тогда думал подарить свою поделку кому-нибудь. Правда, Джонс тут же отказалась, сославшись на то, что видела, с каким трудом ему удалось создать эту вещь, а потому не хочет лишать парня заслуженной награды. Шарлотта Дауни тоже осторожно разъяснила немного погрустневшему сыну:
– Ты хочешь поделиться со мной своей радостью, милый, и я очень хорошо тебя понимаю. Но это только твоя маленькая победа и ничья больше – прошу, не заставляй меня отбирать то, что служит показателем твоего усердия. Оставь эту прелесть себе. И каждый раз, когда будешь доставать кошелек и касаться его руками, вспоминай, как делал его, вкладывал душу и сердце. Поверь, тебе сразу будет становиться лучше, даже в самый тяжелый час. Иногда ведь не нужно чего-то большого и громоздкого для счастья – порой сделанная собственноручно вещь в разы лучше самой дорогой роскоши.
И, потрепав улыбающегося мальчика по голове, женщина пошарила рукой в полупустой банке, вытащив оттуда мятую пятидолларовую купюру, а затем положила в один-единственный кармашек грубого кошелька. Протянула его сыну, и Джек бросился из дому в ближайший магазин – отметить радостное событие. Он не заметил грустного взгляда матери, устремленного ему вслед.
Так и теперь Дауни достал доллар и крепко сжал его в руке, намереваясь купить подарок для рыжей подруги. Что именно – он не решил до сих пор, но шел вперед, окрыленный уверенностью в своей правоте.