Девочка-лед
Шрифт:
— А ты знаешь, что бывает розовый дельфин? Он очень редкий! — с видом знатока произносит Ульяна, вставая с места.
— Да неужели? Правда, что ли? — качает головой Роман, изображая истинное удивление.
МХАТ по нему плачет. Так натурально делает вид, что не был осведомлен о существовании розового дельфина, что сестра ему, конечно же, верит. На этот раз закатываю глаза я. Увязался на мою голову…
— Кто сильнее, Рома: акула или дельфин? — интересуется заяц.
— Акулы побаиваются дельфинов.
— Честно? —
— Защищаясь, дельфин атакует своим длинным носом незащищенное акулье брюхо, и эта атака часто оказывается смертельной.
— Вот это да! А у него есть жабры как у других рыб?
— Нет, дельфин дышит легкими, он может задержать дыхание на восемь — десять минут.
— Вау! — пораженно вздыхает она. — Они очень умные, правда?
— Правда.
— А почему?
— Извилин у этих млекопитающих даже больше, чем у нас, — улыбается парень. — И весит их мозг на порядок тяжелее.
«Есть вообще вопрос, на который у Птицына не будет ответа?» — с разгорающейся, необоснованной злостью внутри думаю я. Наверное, потому что меня раздражает то, с какой легкостью одноклассник справляется с «викториной». Мне, например, часто приходится сперва искать ответы самой.
— А ты знаешь, Ульян, что дельфины зовут друг друга по имени?
— Не может быть! — восклицает девочка.
— Да. Как и у человека, имя у дельфина появляется с рождения. Все дельфины одной стаи зовут малыша по имени. Это уникальная комбинация звуков, присущая только одной особи. Имя остается с дельфином на всю жизнь.
Никогда не слышала об этом.
— Знаешь, что такое эхокация? — сестра улыбается, манерно откидывая назад волосы.
У меня прямо глаза на лоб лезут от этого жеста. Прямо что-то новенькое.
— Эхолокация, — поправляю на автомате.
Подозреваю, что она решила блеснуть перед ним и своими познаниями тоже. Совсем недавно мы читали энциклопедию водных глубин. Оттуда она и запомнила это слово.
— Попробую угадать, — жмет плечом Беркутов и, склонив голову чуть назад, неосознанно проводит рукой по темным волосам.
Я зачем-то смотрю за этим его движением, но вовремя отворачиваюсь, заливаясь краской смущения. Еще не хватало быть пойманой на подглядывании исподтишка.
— Может, эхолокация, это — способность некоторых животных (дельфинов, летучих мышей, тюленей) излучать высокочастотные звуковые сигналы и воспринимать их отражение для обнаружения добычи или препятствий?
— Что? Он умный, да, Ляль? — заливисто смеется Ульянка, поворачиваясь ко мне.
— Зачем ты шапку сняла? — ругаюсь тихо, игнорируя заданный мне вопрос.
— Жарко, — прижимается к моему плечу, но при этом по-прежнему разглядывает Романа. — Умный как сова из Винни-Пуха!
— Вот это я понимаю сравнение! — хмыкнув, хохочет он.
— Или как мой любимый кот Матроскин.
— Ульяна, —
— Молчу, — вздыхает тяжко, но глаза все равно возвращаются к «Матроскину».
Если честно, впервые вижу, чтобы ее заинтересовал некто мужского пола. Она сама говорила, что боится «дядь». Оно и неудивительно, учитывая тех «мужчин», которых ей пришлось наблюдать в нашей квартире.
Наконец, автобус тормозит на нужной остановке. Я одеваю на нее шапку, беру за руку. Мы выходим и направляемся в сторону метро. Беркутов сперва уверенно шагает рядом, чем несказанно бесит, но потом останавливается. Преградой становится турникет, к которому нужно приложить карту.
— Стой, а он?! — тормозит меня Ульяна.
Я едва заметно улыбаюсь, глядя на безуспешные попытки Птицына. Да, Беркутов, не особо платиновая карта помогает в метро.
— Тебе нужна тройка! — кричит Ульяна, выдергивая руку и подбегая к турникету.
— Куда ты, Ульяна? — приходится тоже вернуться.
— Туда к тете иди! — тычет она пальчиком в сторону кассы. — Ты зачем его бросила, Ляль? Так нельзя!
— Ульяна, он нам не друг, поняла? — строгим голосом заявляю я ей.
Эти слова вылетают неосознанно, и да, если честно, звучат совсем уж по-детски.
— Ну может, он хочет им стать, — замечает она, глядя на меня своими прекрасными глазищами, отдающими невероятной синевой.
Поворачиваюсь и смотрю на Беркутова. Тот уже занял очередь за старушкой в красном пальто. Она случайно роняет клюку, доставая кошелек из холщовой сумки. Роман наклоняется и поднимает ее.
Вот странный он человек! Прямо ходячая кладезь противоречий! Не могу назвать его ни хорошим, ни плохим, поставить его в один рядом с тем же Абрамовым у меня не выходит. Несмотря на то, что он жизни мне не давал последние два года…
Через пару минут Беркутов становится обладателем транспортной карты «Тройка» и преодолевает турникет.
— О, у тебя другая, с башнями! — они на пару рассматривают карточку, в то время как мы спускаемся вниз по эскалатору. — Сколько там денег?
— Косарь, — отвечает ей он.
— Косарь?
— Тысяча.
— Так много! Ты что днем и ночью кататься будешь тут? — хохочет Ульяна.
Дурачок… Я отворачиваюсь, чтобы не заметил мою улыбку.
— Я люблю метро, но воняет иногда чем-то. А ты давно был в метро? — любопытствует мелочь.
— Честно говоря, да, — признается парень. — Практически будучи в твоем возрасте наверно…
Я поворачиваюсь к нему. Шутит, что ли? Это что за нелепость?
— Ого! Да ты как неандралец!
Как вы наверняка успели заметить, Ульяна до ужаса любит умные слова. Воспитатели говорят, что ими она нередко озадачивает своих ровесников в саду. Правда, запоминает их не всегда правильно.