Девочка моя ненаглядная
Шрифт:
Иннокентий сел в машину и обнял притихшую Зину. Девушка сразу прильнула к нему. Она очень боялась этого пустынного места, она испугалась той грузной женщины, которая заставила её выйти из машины, минуту пристально разглядывала её и после этого молча удалилась. Всё здесь Зину пугало.
– Скоро мы поедем? – жалобно прошептала она.
Но Иннокентий не ответил. Он просто стал целовать её и гладить по ноге, задирая платье всё выше и выше. Отвлёк его от этого занятия робкий стук в окно. Иннокентий открыл дверцу
– Молодец, Сидорыч, быстро справился с заданием, – высокомерно похвалил он мужчину.
– Я вообще-то Степан Евграфович. А Сидоров – моя фамилия, – представился мужчина и кивнул на барак. – Просто они меня Сидорычем называют, по-простецки…
– Ну-ну, бывай, Евграфович, – кивнул ему Иннокентий и приказал шофёру: – Василий, поезжай дальше. Нам теперь надо Зинаиде платье подобрать.
Вскоре весь багажник машины был забит бумажными пакетами.
– Всё? Теперь домой? – спросил Василий.
Иннокентий задумался.
– Так, шмоток мы тебе набрали, надолго хватит. Осталось золотишко какое-нибудь на шею повесить… Василий, поезжай-ка в магазин «Изумруд», к товароведу… как его там зовут?
– Эдуард Робертович, – ответил водитель, нахмурив брови. – А твой отец точно в курсе?
– Не твоё дело! – огрызнулся Иннокентий. – Поезжай!
– Ой! – испугалась Зина. – Не надо мне золота! Я обойдусь!
– Моя девушка не может ходить без золота! – отрезал Иннокентий и прикрикнул на водителя: – Василий, что стоишь? Заводи машину!
А Зина просто расцвела от счастья! Эти два слова «моя девушка» из уст Иннокентия были для неё словно бальзам на сердце. Она хотела их слышать постоянно.
– Я самая счастливая девушка на свете! – прошептала она ему на ухо.
– Что, нравятся мои подарки? – хмыкнул Иннокентий.
– Очень!
– Приедем домой, отработаешь, – сально ухмыльнулся он.
На этот раз Зина даже не стала прятать пакеты с вещами. Она гордо выложила всё на свой диван. И, увидев хмурящееся лицо матери, сразу заявила:
– Это не чужие вещи. Это всё моё! Мне мой парень эту одежду подарил! Он у меня богатый!
– Зина! – начала было мать, но Зинка не дала ей больше и слова сказать.
– Значит, так, мама, я не хочу ничего слышать. Если вы с отцом не в состоянии обеспечить своих детей, одеть их в нормальную одежду, так не мешайте это делать другим. И вообще, мама, не учи меня жить. Ты свою жизнь загубила: столько лет жила, живёшь и будешь жить в нищете. А я так не хочу! Я сама о себе позабочусь. Только ты, пожалуйста, в мою жизнь не лезь!
– Тоня, что она говорит? – спросил дедушка, подставив ладонь к уху.
– Что сама о себе заботиться будет, – ответила бабушка, подслеповато уставившись в своё вязание. – Ох, по-моему, я опять петлю пропустила…
Бабушка очень плохо видела, поэтому вязание у неё получалось всегда кривое, с пропущенными петлями. Носить эти вещи было невозможно. Они сразу
– Зина сама о себе заботиться будет? Это правильно, – одобрил дедушка. – Когда человек сам о себе заботится – это хорошо. А вот когда пошевелить ногами не можешь, и даже чтобы пописать, под тебя другие утку подкладывают – вот это никуда не годится! Так что, Нина, не ругайся, пусть Зиночка сама ухаживает за собой, пока может.
Мама устало махнула полотенцем.
– А, делай что хочешь! Раз ты считаешь, что я свою жизнь загубила, что ж, поглядим, как ты своей жизнью распорядишься.
– Вот увидишь, мамочка, я и свою жизнь устрою, и вас из этой нищеты вытащу! Вы ещё меня благодарить будете!
– Дай-то бог! – уже более миролюбиво сказала мать.
– Тоня, что она говорит? – опять спросил дедушка.
– Что бог даст, – буркнула бабушка, сосредоточенно махая спицами.
– Вот-вот, и я это говорю, – прокряхтел дедушка. – Даст бог, сегодня дождя не будет! Это точно! Потому что у меня рука с утра не болит. А это верный признак!
Саша вот уже неделю жил как в аду. Он каждый вечер ждал Варю, а она всё не приходила. Он тогда стал караулить её возле дома… Бесполезно. Варя исчезла из его жизни. И это, казалось, навсегда.
– Саш, ну ты чего такой угрюмый? – ныла сестрёнка. – Поиграй со мной!
– Прости, Мариш, не хочу, – вяло отвечал ей Саша, сидя у окна и с тоской глядя на улицу. А вдруг именно сейчас Варин силуэт появится возле его подъезда?!
– А давай тогда порисуем? Нарисуй мне рыцаря! – потребовала Маришка. – На белом коне! И со шпагой в руках! А шпага пусть будет такая длиннющая-предлиннющая! Чтобы ею можно было всем твоим врагам бошки на фиг срубить!
– Нет у меня никаких врагов, – улыбнулся Саша и растрепал девочке чёлку. – Маришка, займись пока чем-нибудь сама, ладно? А мне ничего не хочется делать.
– Ты Варю ждёшь, да? – догадалась сестрёнка и вдруг сказала: – А я знаю, где она!
– Где? – очнулся наконец-то Саша и схватил сестру за плечи. – Ты видела её? Скажи, где она?
– Её Змей Горыныч заколдовал, и теперь она заколдованная в его пещере валяется, – тяжело вздохнула девочка. – Поэтому и не может к тебе прийти.
Саша расстроенно отпустил сестру и опять отвернулся к окну.
– Да, Сашенька, плохи твои дела, – грустно сказала сестрёнка, водя пальчиком по полированному столу. Ей нравилось, что за пальцем по глянцевой поверхности тянется длинный белёсый след. – Пока ты этому Змею Горынычу кишки наружу не выпустишь, твоя принцесса к тебе не вернётся.