Девочка по имени Смерть
Шрифт:
– И что?
– подтолкнул он разговор вперед.
– Ничего. Маленькая девочка с длинными черными волосами.
Юрка вздохнул. Зачем он этого дурака искал?
– Твой портфель у меня. Хочешь - заходи.
И он дал отбой. Все, приключений на сегодня хватит!
Девочка с черными волосами. Трогательно! И стояла она небось в луже, босая, и струи дождя бежали по ее изможденному лицу…
Юрка повернулся к столу и поперхнулся воздухом.
Девочка. Маленькая. С черными волосами. Одетая во что-то длинное и черное. Она сидела на табуретке,
– Тебе чего?
– Голос его прозвучал глухо. Пулейкин попытался понять - откуда она взялась?! Пустила мама? Привел папа? Позвал брат? Внезапно обретенная сестра? Во младенчестве забытая родственница? Они учатся в одной школе, он ее обидел, и вот она пришла за отмщением?
Девочка медленно подняла голову. Волосы стали распадаться на отдельные пряди, на ее белом покатом лобике, открывая лицо. Глаза огромные с невероятно большими темными радужками. А лицо - белое. Совсем белое.
Страх, как живое существо, толкнулся Юрке в колени, в легкие, в затылок.
– Ты зачем здесь?… - прошептал он, чувствуя, что хочет сесть.
Мама в кухне, папа в соседней комнате, он в своей хорошо знакомой квартире. Чего он испугался? Как она могла сюда войти? Что она может ему сделать в родных стенах? Он бредит?! Пора вызывать «Скорую»?!
Затрезвонил домофон. Юрка вздрогнул. Моргнул. Всего на долю секунды закрыл глаза, а когда открыл - табуретка оказалась пуста.
Никто на ней не сидел. Хотелось подойти, пощупать гладкое сиденье, но домофон звал, из своей комнаты кричала мама, и вот-вот мог выйти папа. Пулейкин метнулся к двери.
– А-а-а!
– понимающе закивал Влад, как только увидел вытянутую физиономию приятеля.
– И ты тоже увидел?
– Кто это?!
Муранов потер красные от холода руки:
– Перчатки потерял…
– Где потерял? Вон твоя куртка, мы ничего из нее не вынимали.
Не переобуваясь, Влад прошел в комнату и перевернул лежавшую на кушетке куртку. Перчаток в карманах не было. Он опустился на кровать, прижал к себе одежду, словно так ему было легче согреться.
– Они нас прокляли, да? Мы теперь умрем?
– Они - это кто?
– Юрка упал на табуретку. Вспомнил, кто перед ним здесь сидел, подпрыгнул, но взял себя в руки. Не время изображать из себя ненормального.
Но было поздно. Влад во все глаза смотрел на него. И на лице его было торжество.
– А-а-а!
– мерзким голосом протянул он.
– Вот видишь! У тебя ведь тоже что-то пропало?
– Учебник по химии.
– Учебник не считается.
– Вербицкая здесь была! Они мстят нам за Андалузию.
– Алансон, - машинально поправил Влад, хотя слова уже не имели никакого значения.
– Хочешь сказать, что это она на нас насылает призраков?
– Для этого нужны личные вещи.
– Ты что, рукколы объелся?!
– прошептал Пулейкин.
–
– С ней вообще не надо было связываться.
– Где это написано, что за обливание ведьмы водой полагается смерть?
– Юрка упрямо боролся, хотя голос его уже не звучал настолько уверенно.
– Нам теперь каждому по медали дадут за храбрость. И молоко по утрам бесплатное, потому как профессия вредная - ведьм гонять.
– Прокляли… - Влад медленно натянул куртку.
– А Емцову, значит, ничего не сделали? Больше всех орал - и ничего?
– Прекрати, ты!
– Смотреть на Муранова Юрке было неприятно.
– Что за чушь ты несешь?! Что они могут?!
Муранов застыл. Лицо его вытянулось, взгляд уперся в одну точку. Вновь испытав весьма неприятное, но уже знакомое чувство страха, Юрка медленно повернулся.
Никого в углу не было. А Влад уже весь трясся от истеричного смеха.
И без того злая мама выгнала Муранова, посоветовав ему смеяться в другом месте. Ужинать Юрка отказался. Мысли о еде порождали дурноту. Все было слишком запутанным и невероятным. Еще и Емцов к телефону не подходил.
Девочка наклонилась. Черные волосы сползли с ее плеч и упали Юрке на лицо. Он поморщился, махнул рукой. Девочка улыбнулась. У нее были маленькие остренькие зубки. От улыбки ее губы налились чернотой, а глаза как будто еще больше потемнели. Девочка сгибалась все ниже и ниже, словно хотела поглотить его своей улыбкой целиком.
Страх пронзил его внутренности, горячим хлопком взорвался в мозгах, и Пулейкин проснулся.
В первую секунду он не понял, где находится. Полумрак, перед глазами плавают цветные круги, сердце колотится. Но вот он разглядел штору, в углу - письменный стол, рядом - шкаф.
Дома.
На мгновение окружающий мир словно покачнулся, но Юрка заставил себя подняться и пойти в кухню.
«Это всего лишь сон. Только сон. Муранов пристал со своими страшилками - вот я и стал видеть черт знает что».
Холодный линолеум в кухне привел его в чувство. Вода из кувшина отдавала неприятной тухлинкой. По улице пронеслась одинокая машина. Все было нормально. На стене громко тикали часы.
Топ-тип, топ-тип.
Или это вода капает? В кухне? Нет. В туалете? Она там негромко журчит. А может, это отец храпит? Мама вздыхает?
Скрипнули половицы.
От неожиданности Юрка чуть стакан не выронил.
Голая влажная ступня отклеилась от паркета, пятка топнула - кто-то шагнул.
– Папа?…
Кто еще будет красться по коридору ночью?
А при чем здесь папа? С чего ему красться?
Часы заполошились, застучали в сумасшедшем ритме.
По коридору кто-то шел. Шурх - оторвалась от пола ступня, туп - приземлилась пятка.
Пулейкин вцепился свободной рукой в край раковины, другой прижал к груди стакан. Он весь превратился в слух.