Девочка по имени Смерть
Шрифт:
– Чего, я опять в чем-то виноват?
– тянул он, когда у него пытались выяснить причину Васькиных слез.
– Она там каких-то привидений навызывалась, а я отвечать должен?
– Каких привидений?!
– стонала химичка.
После разговора учительница со всей силы нажимала на ручку, делая запись в дневнике:
«Довел одноклассницу до истерики! Родители, займитесь воспитанием своего ребенка!»
– Сидите здесь, - приказала она.
– Я к директору. Мы решим, что с вами делать!
Она ушла,
– А чего вы мрачные-то такие?
– Емцов доел пирожок, принесенный из дома, облизал губы.
– Все путем! От Андалузии мы избавились. Может, она вообще от нас укатит! Девчонки поистерят и успокоятся.
Юрка кивал. Изучал размашистую запись красной ручкой в своем дневнике и не находил нужных слов, чтобы что-то возразить другу.
– У тебя в рюкзаке должна лежать моя вчерашняя записка, - произнес он.
– Найди ее и прочитай с обратной стороны. И для тебя же будет лучше, если ты послушаешься и сделаешь так, как там говорится. Перепишешь ее десять раз. Может, тогда твоя бабка выздоровеет.
– Да что за чушь вы все несете!
– взвыл Митька, но друзья были спокойны. Пережитых волнений им хватило для того, чтобы сейчас уже ни на что не отвлекаться.
Юрка закрыл дневник, переглянулся с молчаливым Мурановым.
– Короче, видели мы эту Девочку. Она до тебя еще не добралась, потому что, используя твой дневник, только в школу и смогла прийти.
– Может, хватит?
– Митька подтянул к себе рюкзак.
– Пошли. Мне еще в аптеку за лекарствами идти.
Пришедшая эсэмэска заставила Юрку вздрогнуть.
«Бегите!»
Юрка не успел поднять глаза от сообщения, как Емцов внезапно заорал.
Она стояла около доски и улыбалась. Маленькая, в длинном черном платье, с длинными черными волосами. Белое лицо. Широкая улыбка. Маленькие остренькие зубки сверкают из-под темных губ.
– Тебе чего?
– крикнул Митька.
Девочка не шевелилась. Она просто смотрела. Смотрела внимательно, словно хотела всех их запомнить.
– Классом ошиблась?
– Емцов все еще ничего не понимал.
– Уходим!
– толкнул Юрка застывшего Влада. Тот, словно безвольная кукла, шагнул в проход.
– Что… кто это?
– Сшибая стулья, Митька бросился следом.
– Это бонус за исчезнувшую Андалузию.
Первым ахнул Муранов.
Девочка стояла около двери и исподлобья смотрела на них, отчего ее улыбка стала казаться уже каким-то звериным оскалом.
Шустрый Емцов метнулся к окну.
– Вы что здесь устроили?!
Как наваждение - вместо Черной Девочки в дверях появилась Людмила Петровна. И взгляд ее был не намного добрее взгляда только что исчезнувшего призрака.
Митька сполз с подоконника, попытался закрыть уже распахнутое окно. Но что-то у него заело, он смахнул на пол горшок с геранью и выбрался из-за ряда парт.
– Значит, сегодня
– И завтра же каждый в моем присутствии извиняется перед Василисой. Слышали? Каждый!
– А чего я-то?
– Митька вскинул на плечо рюкзак. Грохнул за его спиной задетый рюкзаком стул.
– Вот мы сейчас и узнаем - чего!
Людмила Петровна шагнула вперед, и за ней в класс вошла высокая красивая женщина.
Она была… она была другая. Привыкшие за много лет к невзрачным учителям, к замотанным на работе родителям, ребята сразу поняли, что вошедшая в класс женщина - из иного мира. У нее было невероятно свежее, отдохнувшее лицо, черные волнистые легкие волосы, темные глаза, непривычно ярко накрашенные губы. Голубое короткое легкое пальто, блестящие высокие сапоги. Спокойна и уверена в себе. И от этой ее уверенности окружающим становилось неловко. Словно они заранее чувствовали себя в чем-то перед ней провинившимися.
– Вот, пожалуйста, мама Ани Леоновой. Пришла узнать, что вчера случилось в школе.
– В каком смысле?
– прошептал Влад. Рюкзак из его руки выпал, звонко цокнув об пол всеми своими ребрами и заклепками.
– В прямом, Муранов, в прямом! Забыл, что означает слово «мама»?
– Но ведь у нее нет мамы.
– Влад попятился. Через два шага он уперся спиной в стол, надавил на него, желая сдвинуть, и парта тюкнулась в стену. Дальше дороги не было.
– Почему же?
– с мягким акцентом произнесла женщина.
– У всех есть мамы.
– Она говорила, что ее мать во Франции.
– А Франция - это другая планета, оттуда и приехать нельзя?
– возмутилась химичка.
– Вы не похожи на француженку, - заупрямился Влад.
– А ты не похож на воспитанного мальчика.
– Женщина отвернулась от уничтоженного ее взглядами Муранова.
– Вы не подскажете, где мне найти Аннету?
– Вы извините их, - вдруг принялась защищать мальчишек Людмила Петровна.
– Они все это не со зла. Возраст такой. Глупый. Они считают, что это невинные шутки, не понимают, что своим поведением сильно задевают другого человека. И порою они…
– Да какие уж тут шутки?
Леонова-старшая улыбалась. И эта улыбка делала ее лицо таким добрым, таким мягким. Хотелось ей верить, хотелось все рассказать. Но… что-то останавливало. Какая-то холодная искринка в глазах, слишком правильные черты лица, безупречная красота. Такой просто не бывает в этом дурацком, окончательно запутавшемся мире.
Юрка и забыл, что все еще сжимает трубку сотового в кулаке.
«Бегите!!!» - пришла повторная эсэмэска.
– Позвольте мне поговорить с ними?
– мягко повернулась к Людмиле Петровне Леонова.