Девочка Севера
Шрифт:
– Да она сбежит, если узнает, что я снова притащиться собрался.
– Дом мой, а значит, правила мои.
– Баб Тась.
– Ладно, голубчик. Будет нашим секретом. Ты токма возвращайся, мне всё веселей. Дорогу до вокзала помнишь, или проводить?
– Не надо, сам.
– Провожу. – Кивает баб Тася.
На вокзале тепло прощаемся. Из окна электрички машу рукой. И на сердце хорошо так, тепло. Будто в детство вернулся ненадолго.
За пару остановок до города оживает телефон. Стопятьсот пропущенных от Аристова.
Бляха.
Перезваниваю.
– Север, ну так друзья не делают… – Обиженно. – Ты где пропал?
– Да я, Саня, в деревне оказался. Случайно.
– В деревне. Ага. Слушай, ну если тебе впадлу было, так бы и сказал!
– Я тебе клянусь. Ну, не прикончила тебя Лика там?
– Да не! Нормально. – Полушёпотом. – Чо я, не мужик что ли? Я как по столу кулаком дал…
Возня, шорохи. Аристов кричит «помогите».
– Север, привет. – Лика перехватывает трубку. – Солнышко ты рисовал?
Ах ты ж гад! Всё-таки попытался задницу свою прикрыть.
– Лик, да ты что? Я только многочлены умею.
– Так и знала. – Вздыхает. – Север, ты на выходных не приезжай. Я для Саши придумаю какое-нибудь наказание.
– Да за что? – На фоне.
– За то, что не сознался.
Хм. Наказание?
– Может, к исправительным работам его приговорим?
– Есть идеи?
– Есть одна. Крайне благотворительная.
– Я только за. – Соглашается Лика.
Сбрасывает звонок.
Ну, вот и подкрепление нашлось!
Глава 8
Лета.
У бабы Шуры задерживаюсь допоздна. Во-первых, я не хочу лишний раз пересекаться с этим майором – мне внимание ему подобных ни к чему. Во-вторых, у Шуры скопилась целая куча работы по дому. Так что было, чем себя занять.
Руки щиплет теперь от моющего средства. Надо было работать в перчатках, но их у Шуры не оказалось. Кожу немного разъело, а ногти неприятно ломит.
Я совершенно к такому не привычна – убирать, мыть, готовить. Я вообще мало что умею, и практической пользы от меня не сказать, что много. Но я стараюсь. И с каждым днём получается всё лучше. Хотя по деревенским меркам я едва ли превосхожу по полезности кота.
Иду обратно по темноте. Немного жутко. Позади меня – лес. Густой и непроглядный. Полная луна – единственный источник света. Лают собаки. Вдалеке шумит речка, и колёса поезда отбивают мерный ритм.
Фонари здесь работают только на бетонке – центральной улице, выстланной неровными плитами. Да и там этих фонарей всего четыре штуки. Но мне туда ещё нужно добраться.
Ускоряю шаг.
Там, дальше, старый опустевший колодец. И на нём всегда висит шуба, которой, как мне сказали, раньше, по зиме, прикрывали короб, чтобы не попадал снег и не перемерзала вода. Колодец давно не функционирует, а шуба висит. И мне, в темноте,
Не монстр, нет. Я уже не маленькая девочка, и мифическими чудовищами меня не напугать. Но я прекрасно знаю, что существует другой вид нечисти.
Люди.
Конкретный человек. Мой личный монстр, одной мысли о котором достаточно, чтобы кровь застыла в жилах.
Этот страшный отрезок пути стараюсь пройти особенно быстро. Но не бегу, будто сама себе пытаюсь доказать, что не так уж и боюсь.
Я не жертва. Я не убегаю. Просто… Тороплюсь. Да.
Но в висках пульсирует кровь. А ноги тяжёлые и вязнут в грязи. С громким чавканьем сапоги утопают в жиже, и так же громко отлипают, едва не слетая с ног.
Ухает ночная птица.
Ветер перебирает сухие ветки деревьев.
Бросаю лишь один короткий взгляд на злополучный колодец, но этого хватает, чтобы ужас сковал по рукам и ногам. Застываю, как всегда застывала в минуты страха. Смотрю на неподвижно замершую шубу, пытаясь различить в ней признаки жизни. И мои глаза показывают то, что я хочу видеть. Она словно медленно двигается, перемещаясь в пространстве выше…ближе…левее…и ближе…
Прихожу в себя. Срываюсь на бег.
А за спиной отчётливо слышу чужие шаги. Быстрые. Мощные. И шумное, тяжёлое дыхание.
Что-то грузное валится на меня сверху. Давит на поясницу. Поскальзываюсь. Теряю равновесие и, с коротким вскриком, распластываюсь в грязи.
Нашел…
А в голове стучит тонко молоточком, что это последняя капля… Теперь он точно меня убьёт, как и обещал.
– Не трогай меня! Пожалуйста, я буду послушной! Я не…
Вес чужого тела исчезает, а в лицо мне тычется мокрый нос. Облизывает гладким языком щёки.
– Дыма! – Не поднимаясь, переворачиваюсь на спину.
Страх отступает, забирая с собой мою и без того слабую способность себя контролировать.
Молча и беззвучно рыдаю, глядя на звёзды. Судорожно сжимаю пальцами длинную шерсть Дымка. Грязными руками размазываю по лицу слёзы. Мне щиплет ранки на костяшках.
Он всё ещё в моей голове. Он там, и никуда не делся, хотя я думала, что здесь, на окраине мира, я могу чувствовать себя в безопасности. Но даже если Макса здесь нет, его тень, его призрак ходит за мной по пятам. Гоняет меня, как мышку.
Дыма ластится и с упоением катается в луже. Чешет спину о затвердевшие грязевые края.
Господи, хоть бы баб Тася спала… Она ведь нас сожрёт, если в таком виде застанет.
Поднимаюсь и отряхиваюсь, но это совершенно бесполезно.
Готовлюсь на всякий случай к схватке с баб Тасей. Скажу, что упала… С кем не бывает?
В компании Дымка мне уже не так страшно. Он радостно шлёпает рядом по лужам и размахивает пушистым хвостом. Облизывает украдкой мои ладони.
В доме свет горит лишь на веранде. Значит, спит кикимора.