Девочка в реакторе
Шрифт:
— Вы мне выговариваете, как профессор, к которому на лекцию пришло только два студента. Он на них кричит и упрекает в невнимании к предмету. Но ведь эти люди как раз пришли и их надо хвалить, а не ругать, — попытался разрядить обстановку Александр, заметив на лице своего нового руководителя запредельную усталость.
— Ладно, — тот рассмеялся, — поднимайтесь на второй этаж. Если там есть кто-нибудь из правительственной комиссии, обратитесь к нему.
***
— Здравствуйте, я приехал к вам с важным поручением, — поздоровался Александр
— Вы можете просто назвать свою профессию?! — закричал мужчина словно ужаленный.
— Могу, физик.
— Нам не нужны физики, на кой черт здесь физики! Нам нужны специалисты по реакторам!
— Специалисты по реакторам все, что могли, для вас уже сделали.
Пожилой мужчина забулькал от ярости и махнул рукой в сторону двери. Александр, расстроенно хмыкнув, отвернулся от своего нового начальника, понимая, что построить отношения с высокопоставленными чиновниками уже не получится. Любая реакция, даже самая спокойная, может вывести их из себя, и в таком случае неприятностей ему не миновать.
Опрятно одетая девочка своим пронзительным взглядом синих глаз заставила впасть в оцепенение. Сидя на краешке стула и упершись об него руками, она внимала словам двух взрослых мужчин и насвистывала себе что-то под нос.
— Что здесь делает ребенок?
— Ее привели милиционеры. Уже второй раз ее отлавливают на станции. Какого черта она там делает, непонятно! — снова вспылил пожилой начальник. — Мы дали приказ отыскать её родителей, отправили фоторобот по всем газетам, но результата это не дало! Она, как привидение, из ниоткуда!
— А у нее спросить не пробовали?
— Так иди и спроси, раз такой умный! — вновь забулькал от ярости мужчина. — Девчонка не разговаривает, она даже писать не умеет! Вот, погляди, — немного успокоившись, он взял со стола альбомный лист бумаги и показал его Александру, — это все, что она смогла изобразить.
На скомканной бумаге цветными карандашами и детской рукой был нарисован разрушенный взрывом четвертый энергоблок и вентиляционная труба, рядом с которой — огонь агрессивно-оранжевого цвета, а люди, что тушат пожар — выпрыгивающие из пламени темно-синие человечки.
— И что это обозначает?
— Одному лишь богу известно! — всплеснул руками чиновник.
Глава V
Пятидесятилетний усатый молдаванин вместе с пилотом и дозиметристом в белой форме, с респираторами на лицах, пролетали над украшенным ржавчиной хвойным лесом. Чем больше вертолет приближался к месту происшествия, разрывая винтом небо, тем ярче и агрессивнее становился ядовито-оранжевый оттенок.
— Иллюминаторы не открывать! Это смертельно опасно! — воскликнул пилот, наморщив потный лоб и бросив взгляд вниз, на дорогу, где столбом поднялась пыль от колес легкового
Стояла сухая, безветренная, погода: солнце к тому времени висело высоко в небе, пронзая перистые облака своими ослепляющими лучами.
— Да ладно тебе, не выступай, — проворчал молдаванин. Его кудрявые волосы торчали из-под белой шапочки, которую пришлось надеть по настоянию инструкции. Он настроил одну из фотокамер, висевших у него на шее, заранее приготовленные для полета, и, нацелившись на картинку под брюшием вертолета, засверкал сотнями ярких вспышек. — Все будет о’кей, как говорят американцы.
— Как ты вообще об этом узнал?
— О чем? Об аварии? Из газет. Откуда еще-то? Я пару лет назад занялся корреспонденцией. До этого работал глянцевым фотографом, снимал богему, побывал во всех республиках, познакомился с кучей людей, но удовольствия мне это не принесло.
— Какое уж тут удовольствие…
— …поэтому и ушел, начал делать документалистику, тему всей жизни ищу. Как подсказывает мне мое профессиональное чутье, — мужчина сделал паузу, перенастраивая камеру, — я ее уже нашел.
— А что пишут-то, в газетах?
— Ничего, ничего толкового. Написали, что произошла авария, погибли два человека и что создана специальная команда. Мне, как репортеру, стало интересно. Поэтому-то, дружище, я тебя уговорил на эту поездочку. Хочу это увидеть своими глазами! Я, как ненасытный волк, охочусь за добычей, и вот, — фотоаппарат снова щелкнул, — она уже у меня в зубах.
Вертолет сделал круг над реактором, пытаясь сохранить безопасную дистанцию, и застыл в воздухе. Молодой мужчина в белой форме открыл иллюминатор и начал измерять радиацию, высунув наружу дозиметр. Рубашка на нем колыхалась, как трава на ветру, а по лицу ручьями стекал пот, бросая взгляды то на прибор, то вниз, в кратер разрушенного энергоблока.
Увиденное воистину представляло собой жуткое зрелище: словно разгневанное человечеством божество, напоминающее древнее мифическое существо, восседающее на знаменитой греческой вершине, метнуло молнию в здание, разрушив его до основания, превратив обломки в черную бездну, в которой легко погибнуть. В голове молдаванина возникали одна за другой взбалмошные мысли, пока он, судорожно вцепившись потными руками в свой фотоаппарат, успевал щелкать затвором, стараясь запечатлеть все до единой детали.
— Эко как его расколбасило! — нарушил благоговейную тишину пилот, цепляясь взглядом за жерло реактора. — А я думал, “ерунда, выдули из мухи слона!”, а тут вон оно что…
— Придется спуститься обратно на землю, чтобы снимки проявить. Может быть, если повезет, я уговорю одного из штатского сводить меня к реактору.
— Ты думаешь, они согласятся? Они сами боятся туда ходить. Там радиация неимоверная!
— Посмотрим, — молдаванин нахмурил лоб.
***
— Вы что, спятили?! Вам жизнь недорога? — вскричал, словно ужаленный, один из правительственных чинов, восседающих в чернобыльском общежитии.