Девочка в реакторе
Шрифт:
Мрак придает им форму, оплетая в затейливые фигуры, и уже потом рождается голос.
И тоже из ниоткуда.
Александр ощутил себя именно таким шизофреником, услышав на грани восприятия чей-то издевательский смешок. Он покрутил головой, сбрасывая странное оцепенение, и продолжил путь по мрачному коридору.
“Странно, коридор не заканчивается!..”
Впереди должна показаться дверь, что вела в разрушенные взрывом помещения.
“Ну где же ты?!”
— Хи-хи…
“Это уже какой-то психоз, вашу маму!”
— Хи-хи-хи…
По
— Тебе страшно?..
— Кто это…?!
Снова пронзительный издевающийся смешок.
Ученый, бросив датчики, пустился наутек.
— Бля-я-а-а…!!
Тело пронзила острая боль, когда он, споткнувшись на ровном месте, свалился.
— ХА-ХА-ХА!
“Это сам дьявол смеется надо мной. Я никогда не был суеверным, но сейчас готов поверить во что угодно, лишь выбраться отсюда как можно скорее!”
Это что-то вроде конспирации — пригласить к себе в кабинет, при этом обращаясь друг к другу по имени-отчеству. Так уж вышло, что старый приятель с институтской скамьи побаивается, что его тайна станет явью, и от неприятностей ему не отвертеться.
Александр с трудом пришел в себя.
— Ты что, привидение увидел?
— А вы… ничего не… не заметили?
Молодые мужчины с недоумением переглянулись между собой:
— Нет. А что, должны были?
— Прошу прощения, но я всю ночь не мог заснуть, привиделось что-то…
— Бывает.
— Саша, ты какой-то мрачный.
Ему хотелось побыть в одиночестве в своей комнате, наблюдая за игрой теней. Огарок свечи стоял на столе в подсвечнике с ручкой. Присев на краешек кровати, ученый сверлил пустым взглядом пол под ногами. И думал, не переставая, о кошмарной сцене, что произошла с ним в темном коридоре энергоблока.
— А, ерунда! — Боровой отмахнулся. — Мне спросонья что-то привиделось. Мы сегодня ходили в помещения четвертого блока, расставили там измерительные датчики. Завтра же утром снимут первые показания. Раз уж ты решил облегчить работу вертолетчикам…
— Они снимали показания над реактором, а для нас необходимы показания в самом реакторе.
— Но ты ведь меня позвал не из-за реактора, верно?
Валерий тяжело вздохнул:
— У меня назрел очень серьезный разговор.
— По поводу твоей дочери?
— У нее, скажем так, есть некоторые способности, которые нуждаются в оценке со стороны. Я позвал тебя не только как лучшего друга, но и как опытного физика-ядерщика. За время нашей дружбы не возникло ни единого момента, когда бы я сомневался в тебе.
— Я тебя не понимаю.
— Алина, солнце, выйди.
У Борового перехватило дыхание, когда из ниоткуда появился сгусток электрических молний, обернувшийся маленькой девочкой в школьной форме. С двух огромных хвостов струился мрак, спустившись темным пятном на пол. Съежившись, его всполохи скрылись в ближайшем углу. Искры с одежды еще долго падали на окружающие малышку предметы.
Девочка посмотрела на ученого пронзительными синими глазами, похлопала густыми ресницами и внезапно присела, взявшись двумя пальцами за края платья.
Физик-ядерщик
— Золотце мое, продемонстрируй нам еще что-нибудь из своих умений.
Девочка прищурилась, всматриваясь в лицо мужчины через маленькие щелочки глаз.
Потом неопределенно пожала плечами и замерла, впившись взглядом в соседнюю стену.
В ее глазах заблестели маленькие искорки.
Лампочка яростно замигала.
Свет в комнате погас.
Малышка подняла вверх руки, сложенные подобно молитве, и начала медленно отдалять ладони друг от друга. Засверкала, осыпая искрами, агрессивная молния.
Зрачки стали кроваво-красными, а на фарфоровом лице появилась ядовитая улыбка.
Девчонка, покрутившись на месте, швырнула молнию, словно древнегреческий бог, в лампочку, висящую над головой.
Та сначала засияла, а потом разбилась на тысячи осколков.
— Я… в-в… в шоке…
Валерий придвинул стул и сел напротив своего друга.
— Вчера произошел один неприятный инцидент — шахтерам было поручено прокопать тоннель под реактором. Когда они до него добрались, с нижних уровней посыпался песок. Им пришлось срочно эвакуироваться. Алину я вывел оттуда за руку. Что она там делала, я понятия не имею. Я не смог отыскать причину ее внезапной немоты. Она у меня очень общительная, болтливая. И меня до сих пор вгоняет в ступор ее молчание. Ее поступки наталкивают меня на определенного рода мысли, которыми я собираюсь с тобой, как с опытным коллегой, поделиться.
— И что ты от меня хочешь?
— Мне нужна твоя помощь. Ты разбираешься в этом куда лучше химика-неорганика.
— грустно улыбается —
Если быть совсем честным, меня пугает моя дочь. Ее силы неуправляемы. Они с каждым днем все больше растут, и, боюсь, это не предвещает ничего хорошего. И плюс, мне, как человеку, отдаленному от медицины, показалось, что у девочки развиваются нездоровые наклонности.
— делает большой вдох —
Я собираюсь поведать тебе, скажем, кое-какие мысли, на которые меня натолкнула моя дочка. Я был бы очень рад, если ты примешь их со всей серьезностью и ответственностью. Пусть для тебя это будет, скажем, некая такая игра, правила которой тебе уже озвучили. Все очень и очень серьезно. И, будь добр, не говори никому о нашем разговоре. Я не ручаюсь за твою безопасность.
Как ты уже убедился, моя дочь очень необычный человек. Скажем так, у нее появились некоторые способности, природу которых мы достаточно давно знаем. Это — электрический ток, известный нам с начала девятнадцатого века. Спустя каких-то пару лет электричество начало поступать в жилые дома, начались массовые производства, по, эм, выработке электроэнергии и так далее.
Но это очень опасная вещь. Я человек не суеверный, но, если бы относился к какой-нибудь религиозной касте, то наверняка подумал бы, что это изобретение нечистых сил. Когда-то в древние времена Птолемей одарил нас божественным огнем. Так и мы смогли одарить самих себя таким вот подарком. Сейчас наша жизнь не представляется возможной без электричества. Мы все связаны с ним по-своему. Кто-то работает с ним напрямую, а кто-то косвенно.